Цена крови

Глядя, как поднимается и опускается грудь Марго при каждом вдохе, промежутки между которыми становились все длиннее, она вдруг поняла, что, хотя она и все остальные пришли сюда помолиться, смерть в конечном итоге остается делом очень личным, путешествием, которое можно совершить только в одиночестве. В этом смысле она очень напоминала рождение ребенка.

Воспоминания о повивальной бабке и целительнице, для которой процесс рождения детей стал главным чудом всей ее жизни, текли через ее сознание полноводной рекой. Именно Марго утешила и успокоила Эмму, когда ее первый ребенок погиб в луже крови во время выкидыша, – тогда Марго помогла ей преодолеть страх, что у нее может больше никогда не быть детей. Когда она долгие часы мучилась, рожая Эдварда, Марго попеременно то умасливала ее, то запугивала, не давая впасть в отчаяние, и с помощью своего голоса и даже тела поддерживала ее, когда казалось, что боль становится невыносимой. Марго принимала в этот мир Годиву, а несколько недель назад отдала верещащую краснолицую Этельфлед в руки Эдит. Она была среди них чудесной труженицей, и Эмма понимала, что ощутит эту потерю в будущем острее, чем все остальные, которые уже пришлись на ее долю.

Она закрыла глаза и стала молиться, говоря себе, что на все воля Божья и что с этим нужно смириться, но в этот момент у нее за спиной тихо открылась и затворилась дверь комнаты. Она пыталась найти нужные слова, чтобы попросить духовной поддержки, столь необходимой ей в этот момент, когда настойчивый мужской голос прошептал ей на ухо:

– Наши разведчики докладывают, что с востока приближаются всадники, миледи. Мы пока не знаем, кто это такие, но они могут быть передовым отрядом датской армии. Если только они не проедут мимо и не последуют прямо на Оксфорд, они появятся здесь в течение часа.

По телу ее пробежал ток, как сигнал тревоги, и в тот же миг в памяти вспыли мучительные картины и запахи кровавого побоища. Что ей делать теперь? Вчера пришло сообщение, предупреждавшее, что датчане направились из Беркампстеда на запад, но все равно ее с неприятелем разделяли гряда холмов Чилтерн и долгие дни тяжелого пути по снегу и слякоти. Она не думала, что войску датчан удастся преодолеть это расстояние быстро. По ее расчетам, это займет по меньшей мере неделю, давая ей передышку, и поэтому она не отдала своим людям приказ готовиться к отъезду.

Могла ли она так серьезно ошибиться, и придется ли им всем теперь расплачиваться за это?

Она поплотнее запахнулась в свою шаль, неожиданно пораженная болезненным воспоминанием. Много лет назад она уже приняла решение, которое привело к гибели людей, присягавших защищать ее. Она пренебрегла советом человека, гораздо более мудрого, чем она сама, и рискнула выйти за крепостные стены города Эксетер с эскортом, слишком малочисленным, чтобы обеспечить ей безопасность. Враг застал их врасплох на узкой дороге, откуда некуда было скрыться, и все до единого ее люди были перебиты. Если Господь уже и простил ее за это, то саму себя она за это не простила и поклялась, что больше никогда в жизни не возьмет на себя ответственность за такой ужас. Но, Пресвятая Дева, на этот раз она просто не видела, как могла бы поступить иначе, кроме как остаться вместе с Марго.

– В городе предупреждены? – спросила она. Многие уже бежали из Оксфорда, но были такие, как она, у кого имелись серьезные причины остаться или которым просто было некуда больше податься.

– Да, мы уже разослали гонцов.

– А королевская стража?

– Лучники уже находятся на частоколе.

– Тогда больше мы пока сделать ничего не можем. Спасибо, что сообщил мне об этом.

Она услышала, как снова открылась и закрылась дверь, но, начав вновь молиться о том, чтобы Господь дал ей смирение, мужество и – самое главное – мудрость, она все же одновременно взвешивала в уме имеющиеся у нее возможности. Должна ли она предупредить свое маленькое окружение о надвигавшейся на них опасности? К чему это может привести? Если это вражеская армия, то пытаться скрыться уже слишком поздно. Лучше уж встретить опасность лицом к лицу здесь, за частоколом, с вооруженными солдатами на стенах, чем быть застигнутыми в открытом поле бегущими.

Охваченная тревожными мыслями о том, что может принести им следующий час, она внезапно была возвращена в настоящую реальность тем, что Марго вдруг открыла глаза и улыбнулась.

– Мадам, – сказала Марго.

Эмма склонилась вперед, чтобы прикоснуться к ее руке, и тут, вздрогнув, поняла, что глаза Марго смотрят не на нее, а устремлены куда-то в пустое пространство у нее за спиной. «Что она там видит? – подумала она. – Или кого?»

– Мадам, – повторила Марго с долгим вздохом, опять закрывая глаза.