Цена любви

— Неземной пейзаж, — заметила Элизабет. — Хорошо бы запомнить это место. Вдруг буду когда-нибудь снимать научно-фантастический фильм.

— Никаких проблем. Сейчас сделаю для тебя несколько снимков, в нужный момент они окажутся под рукой. Там, сзади, как раз скучает новый «Никон» — дожидается подходящего случая.

Стивен остановил джип, и мы залюбовались далекой серебристо-зеленой оливковой рощей. За ней низкое предвечернее солнце словно позолотой покрывало маленькую маврскую деревушку.

— Как насчет коктейля в лучах заходящего солнца?

Сделав снимки, Стивен съехал на обочину.

— Здорово, Стивен!

Он сунул руку в холодильник, вытащил оттуда два ледяных бокала и бутылку лимонного «Абсолюта». Помог мне выйти из джипа.

— Теперь надо найти симпатичный ровный камень, — сказал он.

Примостившись на скале, мы любовались красками заката. Бирюзовый и оранжевый тона сливались у линии горизонта в один мистический луч. Выступавшие из воды лунные скалы красноватыми драконами охраняли до рассвета одинокие корабли.

— Давай продолжим путь, пока солнце еще не скрылось. — Стивен забрал бокалы. — Оно ыстро опускается за горизонт. Затем все станет черным. К тому же я проголодался. А ты?

— Просто умираю от голода.

— Еще пара виражей, и мы — у маяка. Там чудесный баскский ресторан. Тебе понравится!

— Отлично! Как тебе удается так хорошо ориентироваться?

— В горах я чувствую себя как дома, — улыбнулся он. — У меня свой подход.

— Похоже, так оно и есть.

Вскоре радушный хозяин ресторана усадил нас в своем заведении, слишком удаленном от отелей, чтобы приносить серьезную прибыль. Лишь за одним столиком сидели посетители. Нам подали выдержанное красное вино, свежих креветок и хрустящий хлеб. Кушанье божественно пахло чесноком.

— Попробуйте фирменное блюдо — тушеную рыбу в белом вине, — предложил хозяин.

— С удовольствием, — хором согласились мы.

— Но должен предупредить, на приготовление уйдет какое-то время, — произнес он. — Ведь вы, американцы, всегда… спешите, спешите.

— Только не этот американец, — заверил Стивен. — Я из Калифорнии. Спросите мою подругу из Нью-Йорка.

— Только не в этот уик-энд, — подтвердила я.

— Тогда все в порядке.

— Absolutamente. — Стивен поднял руки, чтобы выказать нашу готовность подождать.

— Великолепно.

Хозяин обрадовался тому, что мы отведаем жемчужину морской кухни.

Давненько уже мне не доводилось так отдыхать. Откинувшись на спинку стула, я отдавала должное манерам Стивена, его внешности.

— Пожалуйста, расскажи мне еще о горных лыясах.

— Хорошо, если поведаешь, как ты танцевала в Барселоне.

— Предлагаю сделку, — уклончиво ответила я. — Сегодня ты делишься воспоминаниями, а завтра я.

«Надо быть осторожной, — подумала я… — С ним мне слишком комфортно… Он может нарушить все мои планы… »

— Времени полно, — закончила я. — К тому же ты обещал.

— О'кей, пожалуй, начну, — великодушно согласился Стивен, когда довольный хозяин снова наполнил наши бокалы, убрал крошки с клетчатой скатерти и принес свежий паштет собственного приготовления — рыба еще готовилась.

— Ты когда-нибудь спускалась на лыжах с горы, Элизабет? — с воодушевлением поинтересовался Стивен.

— Нет, но хотелось бы попробовать.

— Ты, наверное, все равно сумеешь понять, что значили для меля горные лыжи. Они дарили мне свободу. На лыжах я совершенно не испытывал страха. В детстве мне казалось, что Бог одарил меня волшебной горой. Только меня одного. Я до сих пор иногда испытываю это ощущение.

Удивительно, но он делился со мной такими ощущениями! Стивен замолчал и посмотрел на меня, решая, стоит ли продолжать.

— Пожалуйста, продолжай, — попросила я.

Он задумался, потом вздохнул и продолжил:

— Думаю, многие парни, жившие в такой же среде, что и я, строгих религиозных правил, с отцами семейств, работавшими в крупных компаниях или банках, как мой… видели в своих отцах тиранов. До тринадцати лет я вечно испытывал страх, нервничал. Обстановка дома была ужасной. Я постоянно боялся отца. Этот человек смахивал на медведя. Не знаю, способны ли девушки понять отношения отца и сына. Изначально от мальчика ждут, что он будет похож на отца. У тебя есть братья, Элизабет?

— Нет, и я мало общалась с мальчиками в детстве.

— Отец во мне явно разочаровался. Я был мечтателем, любил природу, сочинял стихи о деревьях, траве, небесах. Он же хотел иметь сына, рожденного для учебы в гарвардской или уортоновской школе бизнеса. Или хотя бы школьного чемпиона, каким был сам. Но вначале спорт мне не давался. Присутствие отца делало меня маленьким, незначительным, невидимым; похоже, ему нравилось вызывать у меня такие ощущения. Я освобождался от этого, лишь убегая в горы. Смеясь, кубарем катился с горы, весь в снегу. Радовался, что перехитрил его.