Цена любви

— Вам следовало договариваться заранее, — сказала красотка с оттенком легкого пренебрежения в голосе. — Сейчас у профессора летучка, кончится не раньше чем через час. А с двенадцати начнутся операции.

— Неужели профессор все еще оперирует сам?! — подхалимским голосом спросил Щербак. — Ну надо же!

— А вы как думали? — Регистратор посмотрела на него чуть благосклоннее. И, немного поколебавшись, потянулась к телефону. — Анна Лазаревна? — на сей раз она заговорила совсем другим, тоже почти подхалимским тоном. — Доброе вам утро… Ну что вы, конечно, доброе… Нет, я никогда не глажу, а в сглаз и сама верю… Еще бы!

Прежде чем продолжить, она не меньше трех минут слушала свою собеседницу с самым почтительным видом. Наконец та, видимо, унялась, изложив все, что думает насчет сглаза.

— Вы знаете, тут к нам… То есть к Владимиру Кирилловичу сыщик пришел… Я не знаю… — Девушка прикрыла трубку рукой и посмотрела на Щербака вопросительно.

— Это насчет гибели одного его знакомого, — сообразил тот, что слово «пациент» упоминать не рекомендуется.

Регистратор повторила сказанное им в телефон и, послушав еще с минуту, невольно кивнула, прежде чем вернуть трубку на место.

— Анна Лазаревна разрешила вам подняться, но никаких гарантий, что профессор вас примет, дать не может. У него сегодня очень плотное расписание…

Правда, она постарается вас, если что, записать на прием…

В глазах девушки наконец мелькнуло любопытство. Очевидно, неведомая пока ему Анна Лазаревна оказалась любознательнее девицы и среагировала на слово «сыщик». Судя по всему означенная дама — секретарь Хабарова.

— Не секретарь, а референт, — поправила его собеседница. — Сейчас я выдам вам халат, подниметесь на второй этаж и пройдете налево по коридору через стеклянные двери до конца. Там увидите…

Щербак действительно увидел темную лакированную дверь в торце довольно длинного и пустого коридора с лаконичной табличкой «В. К. Хабаров». А вот познакомиться поближе с Анной Лазаревной ему не довелось. Разглядел только, что женщина была толстушкой лет пятидесяти с круглым румяным личиком, напоминавшим печеное яблоко.

Прежде чем Николай протянул руку, чтобы открыть дверь и войти в приемную, позади него раздался низкий мужской голос:

— Вы, молодой человек, к кому?

Щербак, приятно удивленный обращением «молодой человек», которого давненько не слышал, обернулся. Обладатель баса оказался на удивление худощавым человеком в докторском халате и шапочке, средних лет, казалось, просто излучавшим в пространство излишки энергии.

— Я к профессору Хабарову, — улыбнулся Николай.

С его точки зрения, вопрос был излишним, понятно и так, в чей кабинет он направляется.

— Вы записаны? Странно, но Анна Лазаревна меня не предупреждала, более того, я просил ее на сегодня посетителей мне не назначать.

До оперативника не сразу дошло, что незнакомец и есть Хабаров: он-то уже заранее успел вообразить себе полного, седого и отчетливо пожилого мэтра — словом, типичного профессора. А человек, с нетерпением и недовольством взиравший на Голованова, ничего общего с этим расхожим типом не имел.

— Простите, Владимир Кириллович, — справился Щербак со своим удивлением. — Но я сыщик и пришел сюда в надежде поговорить с вами пару минут. Речь идет о внезапной гибели человека, которого вы знали…

— Сыщик? — У профессора были небольшие карие глаза, светящиеся умом и проницательностью, очень гармонично смотревшиеся на его подвижном, худом лице. — Говорите, с гибелью… кого?

— Я пока не называл его имени, — парировал Щербак. — Но речь идет о вашем пациенте. Следствие колеблется между несчастным случаем и, простите, убийством…

— Почему «простите»? — Профессор спокойно открыл дверь, за которой, как и предполагалось, находилась приемная с секретаршей-референтом. — В наше время удивляться ничему не приходится… Я могу уделить вам минут десять. Уложитесь?

Хабаров говорил это уже на ходу, в мгновение ока пролетев приемную насквозь и успев порывисто распахнуть следующую дверь.

— Придется уложиться, — усмехнулся Николай, невольно следуя за ним.

— Тогда присаживайтесь на диван и давайте сразу к делу: кто, что, где и когда?

Сам он уже сидел на упомянутом диване, нетерпеливо указывая на место рядом с собой.

— Речь идет о Клименко Илье Петровиче. — Николай опустился рядом с Хабаровым. — Если вы такого помните.

— Я помню всех своих пациентов… — он на секунду примолк. — А я собирался сегодня звонить его дочери, выяснять, почему он пропустил несколько приемов… Хорошо, что вы пришли раньше.

Оперативник отметил, что лицо профессора помрачнело, ему в голову явно пришла какая-то неприятная мысль, помимо мысли о несостоявшемся звонке. Но делиться ею с сыщиком по собственной инициативе он явно не собирался. Придется извлекать ее на свет самому…

— Его сбила машина неподалеку от вашей клиники. — Щербак внимательно наблюдал за мимикой Хабарова. — Машину свидетели характеризуют как бежевый «мерседес»…

— Что?! — В глазах Владимира Кирилловича вспыхнул острый огонек. — Когда это случилось?

Услышав дату, он некоторое время молча смотрел на сыщика. Затем сухо произнес: