Цена магии

— Заплатить можешь чуть позже — но не задерживайся. Вижу, тебя потрепало. Да и город, что говорить, тоже… — старуха вручила ключик в свободную руку Инфиона. Тот решил ничего не говорить в ответ и, сдерживая приступ смеха, направился к лестнице.

— Инфион! — окрикнула его хозяйка. Обычно его имя, произнесенное таким тоном, не несло ничего хорошего и открывала очередной портал в Ад.

— Да, госпожа Фить’иль? — остановился он.

— Там в кладовой возникла эта… ну, аномалия. Нас немного, как ты там говорил, потрясло. Я хотела включить аномалосос — но стараюсь беречь его. А ты очень удачно вернулся — разберешься, а?

Да, жизнь снова встала в свое привычное русло — оставалось лишь надеяться, что на ее течении не появится внезапных водопадов и рукавов.

Избавившись от помехи и получив довольный «хых» от госпожи Фить’иль, работник Бурта поднялся в свою комнату и сел на кровать. Он посмотрел в окно — на постепенно опускающийся, выжитый апельсин, который сочился лучами.

Со стороны улицы на окно присела чайка, несколько раз ударилась клювом в стекло и, поняв бесполезность своей затеи, упорхала прочь.

Инфион улыбнулся, скинул грязную одежду и лег в кровать. События последних дней сыграли фугу в голове, что отозвалась звоном в ушах — как хорошо, что весь это кошмар закончился. Просто какая-то невероятная карусель, крутящаяся со скоростью, много превышающей рекомендованную — столько всего, приятного и неприятного. Наконец-то этот аттракцион остановился — и появилась возможность ступить на привычную и, самое главное, никуда не уходящую из-под ног землю.

Волшебник повернулся к стене и закрыл глаза.

Вот оно, счастье — когда все идет своим чередом, а не крутится сумасшедшим волчком.

Чайка, жалея о своем недавнем предприятии — биением головы о стекло — рассекала воздушные потоки, делая последний облет над Златногорском, от которого вверх поднималось марево. Птица спикировала вниз, ловко пролетела несколько переулков и села на один из откосов, с вниманием засмотревшись на чиркающего спичкой человека.

В лучах рыжего солнца, что наполняло воздух соком, Денвер закурил трубку. Он зажал ее во рту, листая свежий выпуск «Сплетника Златногорска» — в вечернем свете тот выглядел особенно заманчиво. Да, вышло весьма интересно — расследование в расследовании, увенчанное расследованием. Вот это действительно будоражащая тема — да и, к тому же, столько смертей.

Главный редактор сложил газету, зажал ее под мышкой и поправил полосатую шляпу. Денвер смотрел вперед — в те дали, которые скрывались за торчащими домами, «карамельными» башенками и другими постройками. В те дали, откуда сейчас пробивалось яркое солнце — как свет в конце тоннеля, в конце которого что-то ждало. Да только вот что конкретно — загадка, ответ на которую знает, разве что, мифический Сфинкс.

«Что же будет дальше? Вот это действительно интересно», — подумал главный редактор и, выпустив в воздух несколько дымчатых колец, постоянно меняющих свою форму, зашагал вперед, растворяясь в ярком свете.

Чайка, с интересом смотревшая то на газету, то на Денвера, взмыла в воздух. Умей она читать, поняла бы, что один из заголовков гласил: «Комическая смерть мэра Бурббона! Подробности из Дворца Удовольствий». Все-таки, и об этом стало известно. Но птица не обременила себя пониманием сей информации.

Чайка полетела вперед, прямиком за Денвером — туда, в неясное будущее, исход которого узнать столь и столь интересно. Полетела, подцепив на свой хост песню золотых философов — она звучала все так же четко, разбиваясь хрустальными нотами.

А что до будущего — Златногорск вновь станет таким, каким и был. Просто с другими фигурами на доске.

Жизнь подберет эти фигуры, найдет замену старым и расставит все на свои места. Рано или поздно, но уж точно. В этом сомневаться не приходится.

Под занавес (или опять — от автора)

Все истории рано или поздно заканчиваются, закончилась и эта. Несмотря на всю свою фантастичность, в «Цене магии» (да и «Дебюте магии») было много вещей, которые сняли половником с поверхности реальности — этакая «пенка» на молоке действительности. Например, золотая пыльца в бороде Златочрева — аллюзия на вполне реального пражского алхимика (хоть убейте, не помню его имени — услышал от одного замечательного экскурсовода). Этот господин принимал настойки из цветов, которые росли на склонах гор — их корни впитывали себя толики золота, что покоилось в земле. После смерти упомянутого алхимика, в его бороде нашли золотые крупицы — последствия увлечения такими напитками.

Конечно же, почти все четыре «Алхимических Чуда» так или иначе реальны — Эликсир Вечной Жизни, которому так много времени уделял Платз, к слову сказать, создали — практически по рецепту «как бы мэра» Златногорска. Состоял он из алкоголя, трав и опиума, и даровал желаемый эффект только в подверженным наркотику воображении.

Каменных драконов на башне Правительства вы тоже могли узнать.

Но раскрывать все карты — вовсе неинтересно. Поэтому — пусть остальное останется пищей для ума.

В общем, вытягивайте золото!