Цена мечты

Стефания Первая сидела в постели, откинувшись на гору подушек. Взгляд ее бесцельно блуждал по спальне, привычно выхватывая из темноты, чуть разбавленной неясным лунным светом, очертания предметов и мебели. Огромное зеркало в золоченой раме, высокие вазы с цветами у распахнутых настежь балконных дверей, холодный зев камина, над которым чернеет прямоугольник парадного портрета - старого, написанного еще полвека назад... Сейчас, ночью, холста было не разглядеть, но Стефания помнила каждый мазок, каждую черточку, каждый локон в прическе изображенной на портрете девушки. Новоиспеченной королевы Геона, молодой супруги его величества Когдэлла Четвертого, совсем еще девочки с ясными глазами и ямочками на щеках, в тяжелом парадном облачении, таком непривычном и сковывающем - как юна она тогда была! И как тяжко смотреть в безвозвратно ушедшее прошлое! Из груди ее величества вырвался тихий вздох. Не горький, вдовий - нежных чувств к венценосному супругу Стефания никогда не питала, пусть и считала свой брак вполне удачным. Нет, это был вздох-прощание, вздох-сожаление - о молодости, что унесла с собой не только красоту, но силы и здоровье. Что значат морщины и дряблая шея по сравнению с полным бессилием? Когда ты не чувствуешь собственных ног, когда целиком зависишь от других, будучи не в состоянии даже поднять с ковра упавший платок? Ты, королева!..

Она отвела взгляд от портрета. И, не глядя протянув руку, взяла с серебряного подноса бокал. Вода в нем была совсем теплой, лед давно растаял. Сделав глоток, ее величество ткнулась затылком в подушки: бессонница, верная спутница старости, давно поселилась в королевской опочивальне, а настойку корней лурии, заботливо оставленную одной из камер-фрейлин на том же подносе, Стефания терпеть не могла. Лурия дарила забвение, но оставляла после себя приторную до горечи сладость на языке и тяжелую голову наутро. Много ли радости в таких снах? Королева вновь поднесла к губам бокал - пить ей не хотелось, но лежать вот так, без движения, не смыкая глаз, было выше ее сил. Занять себя хоть чем-то, пока...

Кружевная паутина занавеси балконных дверей вздрогнула, словно под порывом ветра. Стефания подняла голову. И улыбнулась: в центре комнаты, вырастая прямо из пола и с каждым мгновением увеличиваясь в размерах, беззвучно закружился мутный воздушный смерч. Секунда, другая, вот уже он поднялся в человеческий рост, вот замерцал серебристыми искрами, задрожал и растаял во мраке спальни. Оставив вместо себя невысокого плотного человека с курчавой окладистой бородой, в длинном черном камзоле и с потертой сафьяновой папкой подмышкой. Человек поднял руку и сухо щелкнул пальцами: дверная занавесь, снова вздрогнув, застыла, словно схваченная морозом, по стенам спальни, как по воде, пробежала крупная рябь - непроницаемый защитный купол накрыл собой комнату, отсекая ее от всего остального мира.

- Данстен!- королева, отставив бокал, протянула верховному магу руку.- Пришел таки? Думала, не дождусь.

- Разве такое бывало, ваше величество?- улыбнулся в ответ герцог эль Гроув.- Вашей стойкости могут позавидовать скалы.

Алым бликом вспыхнул в полумраке крупный рубин амулета, что до поры прятался в недрах папки. Сунув голову в петлю цепи, маг с удивительной для своих лет и комплекции резвостью обогнул высокую спинку кровати и склонился над рукой ее величества. Королева рассмеялась:

- Тебе не надоели эти церемонии? Уж сколько лет...

- И каждый день - как первый,- отозвался Данстен эль Гроув, присаживаясь на край постели. Они переглянулись с одинаковой легкой усмешкой, добродушной, чуть снисходительной, которая может родиться только меж очень близкими людьми, вместе прошедшими огонь и воду и понимающими друг друга без слов. Конечно, никому из них не нужны и не важны были те 'церемонии', но ему нравилось слышать ее смех, а она любила тепло его сухих, жестких ладоней. Четверть века прошло с их первой встречи наедине, четверть века они были вместе: под покровом ночи, втайне от всех, укрытые магическим куполом... Четверть века - как один день.

- Садись поближе,- хлопнув рукой по перине рядом с собой, сказала Стефания.- Что нынче так задержался?

- Всё то же,- исполняя ее просьбу, отозвался он. И с видимым удовольствием откинувшись на подушки, пояснил:- Наплачемся мы с Бар-Шаббой, душа моя! Дай только срок.

Лицо королевы помрачнело.

- Опять плохие новости? Как будто амулетов нам было мало!.. Ну, что на этот раз?

- Пока что ничего,- отозвался он, задумчиво глядя прямо перед собой.- Но это, сдается мне, ненадолго. Мэйнард Второй хитер, как целая стая лис, и на архимага имеет большое влияние: закон об отмене амулетов он, конечно, не примет, но, сама понимаешь, грамотно запущенный слух всегда работает лучше правды! Маги Данзара своего короля на руках носить готовы, а маги Бар-Шаббы... Скажем так, их его решительность тоже весьма впечатляет. И пускай последнее слово остается за Хонзой...

Стефания досадливо передернула плечами.