Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ)

Нужно взять себя в руки. Устала от кого-то зависеть. Поеду в офис и напишу заявление. Уволюсь. А потом… снова отсюда уеду. Нечего мне здесь делать. Нет тут ни одного человека, кто мог бы быть на моей стороне. Все думают исключительно о себе и о своей выгоде.

Так почему мне тоже не стать такой?

Глава 13

Азиза появляется как раз тогда, когда я, накормив Каана, сажусь вместе с ним на диван. Разговариваю с сыном. Он улыбается, лепеча что-то понятное только ему, и смеётся, когда я с ним играю.

Няня с улыбкой смотрит на нас, но я прекрасно вижу, что она чем-то расстроена. Настроения у нее однозначно нет. Ставлю себе на заметку, что нужно обязательно с ней поговорить.

Оставив сына с Азизой, я бегу в комнату и переодеваюсь. Выхожу, уже приведя себя в порядок. Каан играет на ковре со своими игрушками, няня сидит рядом и разглядывает их отсутствующим взглядом.

— Что-то случилось? — тихо интересуюсь я.

Азиза сразу же поднимает голову. На ее глазах застыли слезы.

— Боже, иди ко мне. Что происходит?

Я зову ее на кухню. Няня идет за мной и, заметив мой вопросительный взгляд, шмыгает носом. А потом и вовсе начинает плакать. Я тут же обнимаю ее и глажу по спине, чтобы она поняла, что я рядом и поддержу в любой момент.

— Расскажешь? — шепчу я, не переставая ее обнимать.

Азиза отстраняется, и, поспешно вытерев влагу с лица, вмиг становится собранной.

— Да так, — отмахивается она, хотя в глубине ее глаз видна тревога. — У тебя и без того проблем выше крыши, Дарина. Не буду нагружать своими.

— Дорогая, мне станет легче, если ты откроешься. Садись. — Я киваю на стул, сама же сажусь напротив. — Что стряслось?

— Мама, — тихо отзывается няня. — Ей вчера стало плохо. В больницу увезли. Сердце… ей нужна операция.

— Боже… — Простонав, закрываю рот ладонью.

Азиза рассказывала мне про свою маму. Говорила, какая она хорошая. Всегда стояла за спиной своих детей и поддерживала каждое их решение.

Моя, к сожалению, не такая. Не знаю, как отреагировала бы я, узнав, что моя мама сильно больна. Наверное, мне стало бы больно, но после всего, что она сделала, я не пошла бы к ней. Есть Давид и папа, которые при любом раскладе будут рядом. Во мне они не нуждаются.

— Так езжай к ней, — настаиваю я. — Я возьму сына с собой. Или просто останусь сегодня дома. Зачем приехала? Объяснила бы, и я сразу все поняла бы…

— Нет, — перебивает она, мотая головой. — К ней все равно не пускают, Дарина. Я бы с ума сошла, если бы сегодня сюда не приехала. Брат сказал, чтобы я не волновалась. Он сообщит мне, если что. Ты не переживай, езжай на работу. Если что, я обязательно тебе позвоню. И… — Азиза сжимает мои лежащие на столе руки. — Спасибо за понимание. Спасибо за твою доброту.

Кивнув, я сглатываю образовавшийся в горле ком. Я всегда чувствую чужую боль как свою. Встаю и иду в комнату, чтобы забрать сумку и телефон, который все еще в беззвучном режиме.

От водителя я отказалась, поэтому до офиса пойду пешком. Просто поговорю с Русланом — наверное, в последний раз. А затем вернусь в квартиру и подумаю, куда бы поехать. В какой-нибудь тихий городок, где меня никто не найдет. И не станет лезть в мою жизнь. Это будет самым верным решением. Иного пути я уже не вижу.

— Если что, просто позвони, Азиза, — бросаю напоследок. — Пожалуйста.

— Хорошо.

В офисе я оказываюсь минут через двадцать. Ещё по дороге беру телефон и, увидев сообщение Ренаты и Альпарслана, закатываю глаза. Надо же… Чакырбейли учится отправлять СМС.

«Я приеду к тебе вместе с Рустамом. Не могу уже… Душит совесть, убивает. Задыхаюсь, Дарина. Прости меня».

Читая слова подруги, я усмехаюсь.

«Никуда от меня не денешься, Дарина, если я сам этого не захочу. Завтра при любом раскладе увижу сына и с тобой поговорю. Жди».

Поджав губы, я шумно сглатываю. Как же все надоело… Но, кажется, кроме Альпарслана мне никто ничего не расскажет. В слова подруги, увы, уже не верю. Лимит терпения исчерпан.

Да и пора бы уже лицом к лицу увидеться с отцом своего ребенка, пообщаться в тихой обстановке. Он же хотел поговорить ещё до моего отъезда, а я сбежала, как трусишка, не желая вести с ним диалог.

Конечно, были причины для побега. Да и сейчас есть… Но мы давно не дети. Сколько можно скрываться? Да и зачем?

Я занимаюсь делами до обеда. Потом, написав заявление на увольнение, выхожу из кабинета и направляюсь к Руслану. Одно знаю точно: он вряд ли спокойно реагирует на мое решение. Но мне, честно говоря, плевать. Уже плевать. Я чувствую себя идиоткой. За моей спиной ведут какую-то игру, о которой я ни черта не знаю. Этот чертов лабиринт из загадок сводит с ума.

Коротко постучав в дверь и услышав короткое «Заходи» от хозяина компании, я захожу в кабинет и застываю на пороге с папками в руках. Руслан поднимает голову и смотрит на меня.

Перед глазами моментально всплывает, как он признавался мне в любви. Как прижимался губами к моим, целовал… И я, черт возьми, ничего не чувствовала. Ноль эмоций. Этот мужчина никак не действует на меня. Только друг, никак иначе.