Цена нелюбви

Ради справедливости необходимо отметить, что между способностью большинства людей создавать красоту на пустом месте и просто воспринимать уже созданную красоту лежит пропасть шириной с Атлантический океан. Так что, несмотря на очевидное доказательство обратного, у прежних владельцев мог ла быть бездна хорошего вкуса, но тем печальнее. Тот факт, что парочка построила нечто ужасное, вовсе не опровергает мою теорию: они могли прекрасно понимать, что соорудили нечто ужасное. Я была глубоко убеждена в том, что ни муж, ни жена даже не намекнули друг другу, каким угнетающим получилось то безвкусное чудище; они притворялись, будто это дом, о котором они мечтали, но втайне друг от друга планировали, как выбраться из него с того дня, как в него въехали.

Ты сам сказал, что дому всего три года. Три года?Три года наверняка ушло только на строительство! Кто вкладывает столько сил лишь для того, чтобы сразу удрать? Может, мистера Домовладельца перевели в Цинциннати, и он согласился на перевод. Что еще, кроме глубокого отвращения к собственному творению, могло выставить его за эту величественную парадную дверь? Кто способен день за днем жить с воплощенным в камень доказательством дефицита собственного воображения?

— Как получилось, что люди, построившие столь амбициозный дом, так быстро его продали? — спросила я, когда ты вел меня по затейливому заднему двору.

— У меня сложилось впечатление, что они вроде как развелись.

— Развелись?

— Ну, от этого дом ведь не стал проклятым или что-то вроде того?

Я с любопытством на тебя посмотрела:

— Я этого не говорила.

— Если на домах остается подобный отпечаток, то в этой стране не осталось бы ни одной хижины, безопасной для счастливого брака.

Проклятый?Ты словно почувствовал это. Несмотря на все преимущества загородной жизни — обширные парки, свежий воздух, хорошие школы, — мы отдалялись друг от друга с вызывающей панику скоростью. Однако сейчас меня поражают не твои дурные предчувствия, а твоя способность их игнорировать.

У меня же не было никаких дурных предчувствий. Я просто не могла понять, как после Латвии и Экваториальной Гвинеи приземлилась в Гладстоне, Нью-Йорк. Словно стоя у моря в Фар-Рокавей во время прилива сточных вод, я едва сохраняла равновесие под набегающими волнами острого физического безобразия нашего нового приобретения. Почему ты этого не видел?

Может, потому, что всегда был склонен округлять? В ресторанах, если пятнадцать процентов сводились к семнадцати долларам, ты давал на чай двадцать. Если мы проводили с новыми знакомыми утомительный вечер, я вычеркивала их; ты хотел дать им второй шанс. Когда едва знакомая молодая итальянка Марина провела в нашем лофте двое суток, а потом исчезли твои часы, я кипела от злости; ты еще больше укрепился во мнении, что оставил их в спортзале. Ленч с Брайаном и Луизой всегда удовольствие? Значит, нам было весело. Ты словно зажмуривался и отметал острые углы. Когда ты водил меня по нашей новой собственности, твой бодрый вид профессионального рекламщика контрастировал с печальным выражением твоих глаз, моливших меня подыгрывать тебе. Ты говорил безостановочно, но истеричные нотки выдавали твои подозрения в том, что дом номер 12 по Палисад-Пэрид вовсе не внушительное архитектурное достижение, а ослепительная неудача. Хотя более жестокое определение для всего этого — ложь,можно предположить, что обман есть вариант щедрости. В конце концов, ты округлялКевина со дня его рождения.

Я же из породы ярых приверженцев. Я предпочитаю сфокусированные фотографии. Рискуя тавтологией, скажу: я люблю людей лишь настолько, насколько люблю их. Моя эмоциональная жизнь подчиняется такой арифметической точности до двух-трех цифр после запятой, что я с удовольствием отклонилась бы, чтобы найти приятное в своем сыне. Другими словами, Франклин, я оставляю ровно семнадцать долларов.

Надеюсь, я убедила тебя в том, что нашла дом красивым. Это было твое первое масштабное решение, независимо принятое от нашегоимени, и я не хотела портить тебе настроение только потому, что от мысли о жизни в этом доме мне хотелось перерезать себе вены. Про себя я пришла к выводу, что объяснение заключается не столько в твоем ином эстетическом восприятии или его недостатке, а в твоей внушаемости. Меня не было рядом, я не нашептывала тебе, как хочу кухонные лифты. В мое отсутствие в тебе взыграл вкус твоих родителей.

Или его усовершенствованная версия. Палисад-Пэрид лез из кожи вон, чтобы «соответствовать». Дом твоих родителей в Глостере, Массачусетс, был традиционным, двухэтажным с фасада и одноэтажным с тыла домиком Новой Англии. Однако принцип «не жалей средств», невинная вера в привлекательность били в глаза.