Цена ненависти

Спикер Совета Федерации Сергей Миронов 28 февраля 2005 г. в интервью газете «Известия» в очередной раз выступил с инициативой продления президентских полномочий, причем не исключил, что это может произойти уже в ближайшее время — в случае нарастания в стране фашистской угрозы. При этом С. Миронов заявил, что рост ксенофобии в России провоцируется «сидельцами в одной из столиц Западной Европы, которые обладают огромными финансовыми ресурсами и хотят реализовать некий сценарий».

А накануне, 27 февраля, в Подмосковье состоялась учредительная конференция нового политического молодежного движения «Наши». Организовано оно было на базе и отчасти вместо полностью дискредитировавшего себя движения «Идущие вместе» того же Василия Якеменко. Движение сразу же выступило с заявлением о намерении противостоять нарастающей ксенофобии и фашизму в России. При этом в качестве объекта борьбы, помимо национал–большевиков (часть региональных организаций которых действительно придерживается национал–радикальных взглядов, и их идеологический конфликт с руководством партии начинает постепенно выплескиваться наружу), были названы Ирина Хакамада и другие политики, не скрывающие своей непримиримой оппозиционности по отношению к существующему политическому режиму и лично к президенту Путину. Ни один из аналитиков не рассматривает возможность превращения движения «Наши» в серьезную политическую силу. Однако не может не тревожить декларация «нашистов», как их немедленно начали называть, о намерении создания неких боевых отрядов по борьбе с фашистами — особенно памятуя о том, что несколько лет назад активно обсуждалась прямая связь движения «Идущие вместе» с все теми же скинхедами. Воспоминания об этом сотрудничестве тем более актуальны, что летом 2005 года Виталий Якеменко заявил о намерении привлечения скинхедов в ряды «нашистов»[138]. Да дело не только в воспоминаниях: «нашим» с большими или меньшими основаниями приписывается уже длинный ряд насильственных акций, в первую очередь — против НБП.

«Политический подтекст», к сожалению, все отчетливее проявляется не только в риторике, но и в действиях правоохранительных органов. Все заметнее становится тенденция преследования не реальных экстремистских проявлений, а довольно безобидных активистов леворадикальных организаций. Например, 9 мая и накануне в качестве «превентивной меры» были задержаны активисты НБП (которая в последнее время выступает преимущественно не с националистическими, а с левацкими лозунгами), АКМ и СКМ, в то время как национал–радикалы беспрепятственно митинговали у Белорусского вокзала[139].

В январе 2005 года дело по обвинению в публичных призывах к экстремистской деятельности было возбуждено по факту публикации в газете «Право–Защита» Нижегородского общества прав человека обращений Аслана Масхадова и Ахмеда Закаева с призывами к мирному урегулированию чеченского конфликта. После того, как экспертиза никакого «экстремизма» в публикациях не усмотрела, дело было переквалифицировано на ст. 282. Деятельность же самой организации была приостановлена на полгода под надуманным предлогом.

Выводы

Подводя итоги первого полугодия 2005 года, можно констатировать следующее.

Все основные тенденции в развитии радикального национализма, отмеченные нами в 2004 году, не только сохранились, но и получили новые черты. Волна расово мотивированного насилия продолжает расти, хотя и не столь стремительными темпами, как в 2004 году. При этом она все шире распространяется не только на людей «неславянской» внешности, но и на идеологических противников, а также представителей государства, приобретая черты не только националистического, но и политического террора.

Заметно активизировалась деятельность идеологически активных группировок, которые все отчетливее стремятся преодолеть маргинальный статус, поддерживая, а иногда и возглавляя социальный протест политически пока не ангажированной части граждан в условиях жестких и непродуманных социальных реформ. Маргинальность преодолевается также путем коалиционных, правда, пока единичных, выступлений с парламентскими партиями (как это случилось с «письмом пятисот»), а также проникновением в «респектабельные» СМИ (прежде всего на телевидение).

По–прежнему наблюдается отсутствие четкой позиции государства в отношении пропаганды национальной ненависти. Несмотря на рост количества предъявленных обвинений, наказания по большей части остаются символическими, хотя в некоторых регионах все–таки наблюдается реальное стремление пресекать этнонационалистическую пропаганду.