Цена обольщения

Его поцелуи превратили ее в необузданную распутницу, сгорающую от желания. С Филиппом Эвелин никогда не испытывала ничего подобного. Ее муж был не слишком страстным любовником. По крайней мере, с ней. Со своими многочисленными любовницами из числа актрис и дорогих шлюх он наверняка вел себя иначе.

Интимные отношения с женой были для него сродни бизнесу. Все происходило быстро, решительно и только ради его собственного удовлетворения. Филипп не дарил удовольствия Эвелин и сам вряд ли испытывал что-то от их редких и непродолжительных совокуплений. Его внимание было для Эвелин наказанием.

Еще ни с кем Эвелин не обменивалась такими глубокими и чувственными поцелуями, как с Сэмом. Муж поцеловал ее один-единственный раз — в церкви во время венчания. Да и то это было всего лишь сухое и холодное прикосновение губ к ее щеке.

Эвелин вновь вспомнила вкус губ Сэма и ощущение его языка у себя во рту. Более изысканного и чувственного ощущения Эвелин не испытывала ни разу в жизни.

Только больше она этого не допустит.

Она взяла со столика колокольчик и позвонила. Нельзя же прятаться в спальне весь день. Это всего лишь поцелуй, и Сэм наверняка уже забыл о нем.

Эвелин выбрала простое домашнее платье и, когда Мэри уложила ее волосы в скромный пучок, спустилась вниз, в библиотеку, закрыла за собой дверь и оперлась на нее спиной. Сердце Эвелин все еще колотилось от страха встретить Сэма в коридоре. Но этого не случилось, и страх сменился разочарованием.

Эвелин опустилась на диван и вспомнила тот день, когда Сэм принес ей пирожные, а потом смотрел, как она ест. Тогда она тоже хотела его поцеловать, но он сдержался и не ответил на призыв.

Эвелин нахмурилась и вновь провела пальцами по губам. Так кто же стал инициатором поцелуя прошлой ночью — он или она? Было ли это то же самое желание, что она испытала несколько дней назад в этой самой комнате, или же оно возродилось из искры, вспыхнувшей тогда в парке, когда Эвелин впервые увидела своего будущего лакея?

Эвелин закрыла глаза. Что такое в нее вселилось? Она всегда гордилась тем, что ее не могло сбить с толку ни красивое лицо, ни дерзкая улыбка, ни острый ум.

Может быть, она так же глупа, как ее сестры? Так же распутна, самодовольна и прожорлива? Эвелин хотелось еще поцелуев, еще Сэма. А как иначе описать ее состояние? Даже сейчас при холодном свете дня, когда здравый смысл должен был возобладать над эмоциями, рот Эвелин наполнялся слюной, а тело — сладкой истомой. Ей даже пришлось приложить ладонь к ноющему от желания животу. Неужели это и есть похоть, желание? Как оно выглядело, Эвелин уже знала.

Она прошла в дальний угол библиотеки и поднялась по лестнице к самой верхней полке. Здесь Филипп держал коллекцию эротических книг в полной уверенности, что Эвелин ничего о них не известно. Она обнаружила их, когда искала томик со стихами, подаренный ей отцом. Чувственные иллюстрации были завораживающим запретным плодом для леди благородного происхождения. Эвелин подозревала, что эти книги стоят очень дорого, но разве могла она, леди, продать их?

Эвелин взяла с полки тяжелый том, и его кожаный переплет тут же согрелся от ее рук. Она положила книгу на верхнюю ступеньку лестницы и с замиранием сердца открыла.

На рисунке были изображены переплетенные тела обнаженных мужчины и женщины. Эвелин видела этот рисунок и раньше, и женщина на нем всегда казалась ей чрезвычайно распутной и неестественной. Но сейчас она узнала желание и удовольствие в линии изогнутой спины, в опущенных веках и соблазнительно приоткрытых губах.

Точно такое же желание Эвелин испытала в объятиях Сэма. Такое же желание испытывала она и сейчас.

Мужчина на картинке уткнулся лицом в шею своей любовницы. Его волосы были такими же темными, как у Сэма, а обнаженная спина — гладкой и сильной. Одной рукой он сжимал пышную грудь женщины, а другую погрузил меж ее бедер.

Интересно, как себя почувствует Эвелин, когда Сэм так же дотронется до нее? Она представила его загорелые руки с длинными пальцами. Представила, как он касается ее кожи, ласкает и сжимает ее грудь. Тихий гортанный звук желания сорвался с губ Эвелин, а по телу пробежала горячечная дрожь.

— Миледи?

От неожиданности Эвелин едва не упала с лестницы. Она опустила глаза и увидела смотревшего на нее Старлинга. Она поспешно захлопнула книгу и сунула ее назад на полку.

— Я не хотел напугать вас, миледи. Я постучался, а когда вы не ответили, забеспокоился.

— Я искала книгу, — пробормотала Эвелин.

Дворецкий держал лестницу, пока Эвелин спускалась вниз.

— Если вы хотите достать какие-то книги с верхних полок, я могу попросить Сэма помочь вам. Подниматься по лестнице самой опасно. Вам нужен какой-то определенный том?

Эвелин ощутила, как ее щеки обожгло румянцем при упоминании имени Сэма.

— В помощи нет необходимости, — произнесла она, приглаживая подол платья. — Вы что-то хотели мне сообщить?

Дворецкий сокрушенно покачал головой:

— Приехали ваши сестры, миледи.

— Сестры? — переспросила Эвелин. — Все три?

— Да, миледи. И все в желтом. Я попросил Сэма проводить их в гостиную.