Цена одного дня

Уголок его губ дергается. Он опускает взгляд на свой бокал, слегка бултыхает в нем янтарный напиток, но молчит.

Блин, ну скажи уже, что я ничего такая: умная, решительная, красивая и целуюсь офигенно. Фиг он признается в этом!

— Я не хочу вспоминать об этом, босс, — отвечаю я. — Не сейчас. Мне до сих пор больно.

И это не ложь. От развода с Максом мне гораздо больнее, чем от осознания, что я сейчас плачу по чужим счетам. Не просто же так я с библиотеки начала после избавления от депрессии.

Люков вновь смотрит на меня поверх стакана, делая долгий глоток и сверкая обжигающими меня глазами.

Да что, черт возьми, тебе от меня нужно?!

— Босс, дыру во мне прожжешь, — произношу я, на всякий случай поправляя халат, запахивая его до самой шеи.

— У меня для тебя не самые приятные новости, птичка. — Он ставит стакан, облизнув губы. — Даже если Белла подтвердит твои слова, я не могу тебя отпустить.

— Потому что я слишком много знаю? — уточняю я, стараясь не паниковать от мысли, что один из них (либо Шаман, либо Люков) меня пришлепнет.

— Потому что Шаман не остановится.

— А тебе не все равно, что со мной будет?

Он стискивает зубы, сильнее буравя меня взглядом. В кулаке сжимает вилку, которая, кажется, завизжала бы, будь она живой.

Ответа я так и не получаю. Он словно сам с собой борется, вместо того чтобы сказать: «Блин, Ева, извини, ну дурак, с кем не бывает». Сколько же гордости в его бандитском величии, которая не позволяет признать собственную вину! Ладно, посмотрим, как ты запляшешь, босс, когда Белла докажет, что я и та девка с фотки от какого-то Кэпа — разные личности.

— Ты, может, забыл, но мой отец прокурор. Уж он-то защитит меня от иностранного бандита, — напоминаю я, отрезав кусочек омлета и положив в рот. Какая вкуснятина-то, особенно с голодухи.

— Я похитил тебя из собственной постели. Хреновый из твоего отца прокурор.

Да-а-а, босс, слов ты даже не пытаешься подобрать.

Зазвонивший домофон отвлекает нас от разговора. Это хорошо, иначе я бы сейчас поделилась с бесстрашным Люковым своим мнением о таких, как он, и почему неподкупность является признаком профессионализма прокурора, а не его слабостью.

Он отправляется встретить гостя, а я спешу набить желудок, пока нам опять не пришлось куда-то нестись сломя голову.

Минуты через три на кухне появляется Белла. Цокая каблуками по кафелю, она подходит к столу, чуть морщит нос и кладет свой клатч. Расстегнув пуговицу на блузке так, чтобы еще сильнее вывалить рвущиеся наружу силиконовые дыни, она окидывает меня пренебрежительным взглядом и с томной хрипотцой говорит медленно входящему Люкову:

— Надеюсь, вы оцените мою скорость, босс.

Изучая документы в принесенной папке, он хмурится, играя желваками на лице. Потом швыряет бумаги на стол, вынимает пистолет и, вздернув курок, целится в мою голову.

Липкий страх, охвативший меня в свои мерзкие объятия, пригвождает мою попу к стулу. А лицо Беллы украшает победоносная ухмылка.

Эта дрянь в проститутском наряде подставила меня!

Я понимаю, что доказывать это бесполезно. Люков поверит той, что верой и правдой служит ему годы, а не мне — залетной птичке, своим фейсом напоминающей ему о самом большом жизненном кошмаре.

Кое-как вздохнув, я беру себя в руки и предательски дрогнувшим голосом произношу:

— Только отцу не рассказывайте, как это случилось…

Глава 13. Люков

— Неси брезент, Белла, — шиплю я, едва сдерживаясь не пальнуть ей в затылок.

Ей только в радость размотать посреди кухни черный рулон. Ева же, поджимая губы, отворачивается и просто тупит взгляд.

Неужели совсем не боишься, птичка?

— Готово, босс, — докладывает Белла.

— Отлично. Хоть на что-то ты сгодилась. — Я перенаправляю пушку на эту суку, и улыбка моментально исчезает с ее лица. Не ожидала, Беллочка, что босс не такой уж и дурак.

— Это что, шутка? — вмиг осипшим от страха голосом бормочет она.

— На колени, — цежу я. — Не хочу твое скудное серое вещество потом со шкафов соскребать. Если, конечно, оно у тебя вообще есть.

— Б-босс…

— На колени! — рявкаю я, и Белла, вздрогнув, немедленно опускается на колени, а Ева наоборот встает. — Там глушитель в сейфе. Будь добра, принеси, — прошу я ее, не переставая держать свою тупую ассистентку под прицелом.

— Ты же не собираешься…

— Просто принеси.

Кивнув, она неровным шагом обходит брезент, словно он уже запачкан, и уходит из кухни.

Плечи Беллы начинают дрожать, по щекам текут слезы.

— Я же все сделала, босс… Как вы и велели…

— Я не так велел. — Дождавшись, пока Ева вернется и трясущейся рукой передаст мне глушитель, я привинчиваю его к стволу. — Иди посмотри телевизор?

— Опять? — Она широко распахивает ресницы.

— Да. И сделай погромче.

Белла от услышанного начинает выть. Как только Ева снова уходит, она подползает ко мне и падает в ноги.

— Босс, пожалуйста… Я же всегда была вам верна…

— Выходит, что не всегда. — Отталкиваю ее на брезент и медленно обхожу по кругу. — Я ведь уже ловил тебя, Беллочка. И не раз. Глаза закрывал. Сам твою работу доделывал. Но если раньше ты тупо ошибалась, то сейчас умышленно подставила Еву.