Цена ошибки

Поглядев на ноги, я понял, что босиком далеко не уйду. Примерившись к рубашке, снятой с покойника, принялся по мере сил аккуратно разрывать подол на портянки и ленты. После этого как можно плотнее обмотал ноги. Получилось не идеально, но лучше, чем ничего.

Закончив, с минуту постоял, а потом с сомнением поглядел на кустарник. Пробираться через него не слишком хотелось. Осмотреться бы. Повернувшись к лесу, оценивающе поглядел на дерево. Прислушался к себе. Нет, не осилю. А стоять тут довольно опасно: всё-таки запах разложения может привлечь зверей. Хорошо уже то, что их до сих пор не было (что уже странно), но кто даст гарантии, что так будет и дальше. А значит, шагаем в лес. Тоже опасно, конечно, но куда деваться.

Пройдя немного, я остановился и обернулся. А ведь по ту сторону кустарника вполне может быть дорога. Откуда-то же взялись эти люди в овраге. Конечно, их могли притащить и сбросить, чтобы скрыть следы преступления. А могли сбросить и с дороги, а я просто поднялся не с той стороны. Если припомнить, на другом склоне кустарник был как-то помят.

И что даст мне дорога? Например, я могу наткнуться на людей. Это же хорошо? Не думаю. Кто даст гарантии, что эти самые люди, встретив меня, не закончат начатое? Никто. Судя по всему, с детьми тут не особо церемонятся. Понятное дело, убийцы могли давно уже свинтить, но проверять как-то не хотелось.

Но и в лесу меня может поджидать что угодно. Те же звери, например. Потоптавшись на месте, я махнул рукой и пошёл в лес. Всё-таки страшнее зверя, чем человек, надо ещё поискать.

Самочувствие каким-то подозрительным образом с каждой минутой всё улучшалось, что было весьма странным. Время от времени я поглядывал на рану, и, могу поклясться, она становилась всё меньше! С одной стороны, это радовало, а вот с другой – наоборот, немного напрягало.

Решив, что достаточно углубился в лес, я подумал о воде. Попить бы да смыть с себя кровь и грязь. Промыть рану. Пусть она и ведёт себя неестественно, но всё-таки рисковать не стоило.

Где в лесу можно найти ручей? Первое, что приходит на ум, – это овраг. В том, в котором я очнулся, никакой воды не было, но он ведь не единственный овраг на всю округу. Кроме этого, думаю, нужно следить за зеленью. Там, где вода, как мне кажется, трава будет пышнее и зеленее.

Воду я всё-таки отыскал. Часа через три, но это не так уж и важно. Главное, что в следующий раз буду помнить: стоит не только смотреть, но и слушать.

Ручей не был слишком широким, да мне и такого за глаза. Внимательно оглядевшись по сторонам, я сел на корточки и принялся смывать кровь и грязь с рук. И только после того, как они стали идеально чистыми, сложил их лодочкой и зачерпнул воды. Засомневался, конечно: всё-таки не привык пить воду вот так, прямо из ручья. Но пить хотелось, поэтому, недолго думая, выхлебал всё с жадностью и повторил процедуру. Вода оказалась нереально вкусной.

Напившись, я наклонился, чтобы умыть лицо, да так и замер. Пока шёл сюда, как-то позабыл, что я неким образом оказался не в своём теле, а вот сейчас реальность напомнила о себе.

Сомнений не осталось, я действительно ребёнок. Вернее, подросток лет тринадцати-четырнадцати. Повертел головой из стороны в сторону, разглядывая себя внимательнее. Волосы грязные, чёрные, висящие сосульками; не сказать, что слишком длинные, но шею закрывают. Черты лица вполне обычные: прямой нос, тонкие губы, высокие, острые скулы. Но больше всего меня заинтересовали глаза. Понятно, что в таком «зеркале» не слишком хорошо можно себя рассмотреть, но даже этого хватило, чтобы заметить: правый глаз вполне себе обычный, зелёный вроде, а вот левый выглядит как-то странно. Создавалось впечатление, будто он выцвел, да и вообще смотрится как пусть и подвижный, но стеклянный протез.

Приподняв руку, я аккуратно потрогал веко, понажимал осторожно на глазное яблоко, но никаких особых ощущений не испытал. На ощупь глаз воспринимался как совершенно нормальный.

Ничего путного в голову не приходило, поэтому решил пока не строить теорий, которые вполне могут оказаться всего лишь моими фантазиями. Может быть, глаз у этого тела всегда был таким, а может, это моё вселение так на него повлияло. Нетрудно догадаться, что глаз в любом случае повреждён. Да я и раньше должен был догадаться, ведь вижу им совершенно по-другому. Хотя стоит сказать, что если поначалу это раздражало, то сейчас немного привык. Одна картинка словно накладывалась на другую. Конечно, нагрузка на мозг ещё есть, но я уверен: через некоторое время такое странное зрение перестанет меня беспокоить. Это похоже на то, как мы не видим своего носа. Он вроде как есть, глаза его видят, но не замечают.