Цена ошибки. Трилогия (СИ)

   -Теперь вернемся к действиям крейсеров коммодора Снайдера. В 14-35, получив доклад, что на скорости 33 узла при таком галсе орудия носовой башни периодически заливает водой и существует вероятность повреждения башенной электрики, коммодор приказал принять вправо 20 градусов и снизить ход до 25 узлов. Этот курс вел корабли прямо на мыс Ставицкого и не позволял задействовать кормовые башни всех трех крейсеров, но коммодор рассчитывал при сближении с батареей до 60 кабельтовых повернуть вправо на 90 градусов, чтобы при прохождении траверса вражеской батареи иметь возможность бить по ней всеми орудиями главного калибра. К тому времени начали пристрелку "Толедо" и "Лос-Анджелес", тоже пока носовыми башнями. В 14-38 на радарах всех трех кораблей стали наблюдаться слабые и спорадические помехи. В связи с этим, в 14-39, коммодор обратился в наш ситуационный центр и в штаб десанта с просьбой о выделении самолета или вертолета-корректировщика. В этот момент все вертолеты на десантных кораблях и "Иводзиме" были задействованы для экстренной эвакуации раненых и пострадавших при химической атаке, с палубы самолет мог прибыть на место не раньше, чем через 40 минут, поэтому штаб десанта решил задействовать в качестве корректировщика один из самолетов ДРЛО, а именно ЕА-1F корпуса морской пехоты, как наиболее подходящего, из всех, что были в воздухе. Имеющийся так же в этом районе "Трейсер" должен был закрыть зону его ответственности. В 14-42 "Скайрейдер" сместился в зону барражирования над целью и начал корректировку. Дистанция между крейсерами коммодора Снайдера и русской батареей в этот момент составляла 9 миль. В 14-44 корректировщик зафиксировал накрытие и "Де Мойн" перешел на беглый огонь носовыми башнями. В 14-45 крейсера повернули последовательно на курс 20, вдоль береговой линии. В 14-46 все три крейсера уже вели огонь полными залпами, из всех башен главного калибра. Вспомогательный калибр не был задействован. В 14-48 с корректировщика было зафиксировано прямое попадание, вероятно, с "Толедо", однако башня противника огонь не прекратила. Хотя было отмечено, что противник ведет огонь с большими интервалами, больше двух минут между залпами. С целью увеличить точность стрельбы, в 14-49 коммодор Снайдер приказал сбавить ход до 16 узлов, ведь противодействия противника огню крейсеров не наблюдалось. Это дало эффект, до 15-08 было зафиксировано еще два попадания, вероятно тоже с "Толедо" и "Лос-Анджелеса". В 15-12, наконец, было зафиксированы попадания с "Де-Мойна", сразу три из одного залпа. Корректировщик ясно видел внутренний взрыв в башне и ее частичное разрушение. В тот момент отряд находился уже к северо-востоку от батареи, значительно удалившись от зоны высадки десанта. Примерно на траверсе озера Светлое. Коммодор Снайдер, получив радиограмму от десанта об оказании артиллерийской поддержки, приказал повернуть последовательно и следовать курсом 195, склоняясь ко входу в Авачинскую бухту. В дополнение к этому, к крейсерам были вызваны два эсминца, DD 770 Lowry и DD 752 Alfred A. Cunningham. Эсминец DD 673 Hickox остался в охранении танкера и судна снабжения, следуя курсом 90 градусов.

   К этому времени в "Комсток" попало уже семь снарядов, он горел и имел дифферент на корму в 10 градусов, что уже не позволяло ему выпускать из доковой камеры десантные катера, четыре из них так и остались внутри "Комстока". Поскольку ход он мог дать уже не более девяти узлов, было принято решение подвести его ближе к берегу в бухте Безымянной. Тогда же было принято решение об эвакуации штаба десанта на "Catamount". В 15-10 один из последних залпов русских привел к еще двум попаданиям в корму "Комстока", и его командир принял решение выбросить транспорт на берег. Что и было сделано, сейчас он сидит брюхом на камнях в южной части бухты Безымянная, сразу за горой Медвежья. Русские, как только "Комсток" подошел к берегу, перенесли огонь, начав пристрелку по "Колониал", но ни разу не успели в него попасть.