Цена покорности

— Тот парень иного мнения, детка, и его отец тоже. Я случайно узнал через своих, что они хотят твоего брата наказать любым способом. Кстати его уже один раз избили, заставляя признать вину. Возможно даже менты. Но теперь в сизо отправили отморозка, и он…

— Господи, Сергей Иванович, но ведь можно что-то сделать? Скажите же! — воскликнула я в отчаянии, забывая, что нужно быть тихой.

— Клин клином, Дарина. Один мой клиент сейчас там же, в сизо. Он может присмотреть за Женей. И надзиратели тоже будут бдительнее. Но это денег стоит.

— Сколько?

— Полмиллиона сейчас, как минимум.

— У меня их нет.

— Но ты знаешь, где взять.

— Где?

Я была в отчаянии.

— Я все сказал, Дариночка. Думай. Могу завтра до полудня встретиться с тобой. Звони.

Он отключился.

Я бросила телефон в карман халата, который висел на крючке, втерла остатки молочка в кожу и замерла.

Я стояла обнаженная посреди ванной, а внутри меня бушевал океан эмоций и кружил ураган мыслей. Я не верила Гараеву, но… Но он сказал, что Женю уже били. Сразу вспомнила ссадину у него на брови, почти незаметную. Он сказал, что ударился, и я не придала значения. Но ведь мы виделись раз в месяц. Все могло уже зажить.

Я не могла игнорировать слова Гараева. Возможно, он врет, а что если нет? Даже думать не хотелось, но лицо брата с пустым взглядом мертвеца так и стояло перед глазами. Он единственный, кто у меня остался. Я не могу его потерять.

— Дарина… Дарина… Дарина! — рвался в мой разум голос Кирилла через толщу оцепенения.

Я не могла ответить, не могла пошевелиться. Так и стояла, как изваяние, пока Салманов не взял меня за плечи и встряхнул.

— Дарина, черт тебя дери! Почему не отвечаешь?

— Что? — подняла я на него глаза, с трудом фокусируясь на встревоженном лице.

— Я звал тебя, а ты не отвечаешь. У тебя все хорошо?

— Хорошо? — переспросила я.

Кирилл тряхнул еще раз, и я сорвалась.

— Хорошо!

Я рассмеялась истерично и громко.

— Все хорошо. Все просто прекрасно. Лучше и быть не может. Я живу с извращенцем, жру по часам, трахаюсь как шлюха и тащусь от того, что у меня в заднице находятся инородные тела. Да, конечно, все хорошо. Все просто прекрасно. Лучше и быть не может

Последние слова я прокричала ему в лицо, брызгая слюнями.

Едва я выпалила все это, тут же поняла, как сильно погорячилась. Но слова уже вылетели изо рта, и я не могла забрать их обратно. Реакция Кирилл не заставила себя ждать. Буквально через секунду, которую он провел в шоке, схватил меня на лицо, больно надавив на скулы пальцами.

Его глаза метали молнии, Кирилл цедил слова, с трудом сдерживаясь.

— Очень надеюсь, что слышу подобные речи и подобный тон от тебя в первый и последний раз. Совершенно непонятно, с чего ты взяла, что тебе это позволено. Но я спрошу для порядка. Что-то случилось, Дарина? Есть повод орать на меня? Если — да, то он должен быть веским. Ответь!

— Нет, — выдавила я с трудом из-за его болезненной хватки.

Кирилл прищурился. Я приготовилась к наказанию.

— Тогда это очень невежливо с твоей стороны, девочка, — продолжал шипеть он, как змей. — На колени.

Кирилл надавил еще сильнее, и я всхлипнув, почти упала на колени. Он убрал руку и потребовал:

— Извинись.

— Простите, Мастер, — буркнула я.

— Разве это искреннее раскаяние?

Я молчала. Кирилл стоял надо мной и ждал. Чего? Что я начну лизать ему ноги и скулить, как сильно сожалею? Хрена лысого.

— Разочарован, Дарина, — проговорил он холодно. — Думал, если с тобой по- хорошему, то ты ответишь мне тем же. Очевидно, я ошибся. А я очень не люблю ошибаться, детка. Посиди здесь и подумай над своим поведением. Если через час ты будешь готова искренне извиниться, найдешь меня на кухне. Очень надеюсь, что перспектива провести ночь на коленях на холодном полу отрезвит тебя.

Сказав это, Кирилл вышел, щелкнув каким-то выключателем. Почти сразу поняла, что он отключил подогрев пола. Я осталась стоять на коленях, глотая слезы, чувствуя, как остывает кафель.

Колени сходили с ума. Мне было холодно, но я не смела двинуться, потому что двери оставались открытыми, и Салманов мог видеть меня даже из гостиной. И тогда точно настигло бы наказание страшнее.

Большую часть часа я мысленно слала Салманову проклятья, мечтая, чтобы его разорвало, придавило тяжелым или хотя бы переехала машина. А потом, буквально за минуту, у меня в голове родился план.

Я ненавидела Кирилла в этот момент так сильно. Но и себя не меньше, потому что собиралась сделать нечто гнусное. Как только истек час, я встала и пошла на кухню. Голая, как и была. Замерзшая и жалкая, наверно. Но так я и должна была выглядеть.

Кирилл стоял ко мне спиной. На столешнице лежал планшет, в котором он что-то листал. Уверена, Салманов знал, что я вошла, но не шелохнулся.

Я знала, что он ждет моей инициативы. Мне нужно быть искренней, извиниться, как следует, чтобы он поверил.

Именно в этот момент я поняла, что он прав. Да, Кирилл тот еще извращенец и придурок, но сегодня я сама дала маху и действительно была должна ему извинения.