Цена покорности

Это был очень странный ужин. Я все пытался понять, правильно ли общаюсь с Дариной. Ни одной покорной не позволял такого, но они и не жили в моем доме, не ели со мной, не находились под моей защитой двадцать четыре часа в сутки. У нас был секс и все. Ничего личного. Что-то более теплое я ощущал с Лизой, но она всегда перегибала и раздражала меня своим авторитарным мнением, которое едва ли не важнее моего. Сводила с ума вечными спорами.

С Дариной же мне было комфортно. Она не ставила под сомнение мое лидерство, хоть и позволяла себе вольности. Черт знает, как эта девчонка умудрялась балансировать, щекоча мне нервы, но пороть ее больше не хотелось, а слушать тишину еще меньше. Дарина словно чувствовала мое настроение, улавливала малейшие изменения и моментально реагировала сменой поведения. Ни одна покорная, скажу больше, ни один человек не чувствовал меня так, как она. Это очень странно и интригующе.

Если бы не купил ее, а встретил в клубе, то, наверно, продолжал бы встречи любопытства ради. К чему это приведет? Она ведь может стать идеальной партнершей для меня. Только Дарина здесь не по своей воле, а за деньги. Наши отношения сугубо деловые, хоть и не без приятностей.

Не стоит это забывать.

Как и не стоит забывать о мелочах. Ремарка Коли в машине сегодня меня насторожила.

Едва отпустил Дарину и оказался в спальне, вынул мобльный, набрал Николая.

– Кирилл Олегыч, – поприветствовал он меня. – Чем обязан?

– Чего у вас произошло сегодня?

Коля хмыкнул.

– Недоразумение.

– Случайность?

– Ты разве веришь в случайности?

– Нет.

– И правильно делаешь, Кирилл Олегыч.

– Какая-то новая информация?

– Завтра, – ответил Николай.

Я моментально напрягся. Если он не может или не хочет по телефону, значит, дело важное.

Паршиво.

– Ладно, до завтра. Спокойной.

– И тебе, шеф.

Предчувствия изгадили мне сладкое послевкусие от секса и ужина.

Сабспейс – особое трансовое состояние нижнего, возникающее вследствие выделения эндорфинов в процессе action на фоне эмоционального подъема.

Глава 16. Выводы

Салманов

– Излагай, – велел я Николаю, который поднялся в офис вместе со мной следующим утром.

Лиза сторожила у лифта, телефон разрывался, и я еще толком не смотрел котировки, но колин отчет о Дарине желал заслушать первым номером.

– Она вчера сбежала от меня, – выдал он, садясь в кресло.

– Прелесть какая, – нахмурился я, отпивая из кружки кофе, что утром сварила Дарина. – И куда ее носило? Ах, ты же не знаешь, раз она удрала.

– Не надо подначивать, Кир Олегыч. Я же не дурак. Вову привлек.

– От Вовы толку, если что…

– Да знаю, – Махнул рукой Коля. – Поэтому я поручил ему твоего проклятого лосося.

Я усмехнулся.

– Ты у меня находчивый, как Мюнхгаузен.

– Угу, – нахмурился совсем мой водитель, не оценив шутку.

Его кислый вид мне не нравился. Боюсь, это связано с Дариной.

– И куда же нас носило?

– В СИЗО. У нее брат под следствием, а Гараев, похоже, выступает его защитником. Он встретил ее, а потом отвез обратно в торговый центр.

Вот так новости. А Коля продолжал.

– Я не семи пядей, Кир, но похоже, она затеяла торговлю собственным телом, чтобы вытащить пацана. Не удивлюсь, если именно адвокат подкинул ей эту идею, чтобы нажиться. Я вчера еще подергал своих в ментовке и прокуратуре. Братишка крупно влип. Ему светит причинение тяжкого, а в потерпевших – сынок депутата.

– Кто? – спросил я кратко.

– Агеев.

Я откинул голову назад на кресло.

– Агеев – это приговор.

– Согласен. Друзья этого пацана на уши поставили все соцсети, мол, его подставили и дело шитое, но никого это не останавливает, как ты понимаешь, – продолжал просвещать меня Николай.

– Понимаю, – выдохнул я.

– А вот Дарина, похоже, не понимает. Мои ребята сказали, что Гараев пытается подмазать. Агеев пока давит слабо, но скоро возьмется. Максимум, что брату твоей покупки светит – это освобождение под залог, но суд ему не выиграть, как пить дать. Разве что, смягчат.

Я покивал, встал из-за стола, включил кофеварку.

– Кофе хочешь?

– Не откажусь, – кивнул Коля. – Так что делать будем, Кир Олегыч?

Я оставил его вопрос без ответа, засуетившись с чашками. Коля даже встал, чтобы я не носил через весь кабинет, бросил себе три куска сахара, хлебнул и уставился на меня своим фирменным взглядом следователя УгРо. Мне пришлось ответить.

– Будем наблюдать, Коль.

– За Дариной?

– За ней. И за ходом дела, конечно. Думаю, она еще не раз будет удирать. Гараева тоже как-нибудь проконтролируй.

– Я могу поговорить с Дариной, чтобы отвозить…

– Нет, – обрезал я моментально. – Действуй по той же схеме. Если она не хочет это афишировать – пусть.

– Давно ли ты такой толерантный стал?

Я заломил бровь.

– Давно ли ты знаешь значение слово «толерантный»?

Николай обиженно фыркнул.

– Очень смешно. Ладно, как скажешь. Ты тут босс.

– Вот именно.

– Что с парнем?

– А что с ним?

– Там все мутно. Не хочешь копнуть всю эту историю глубже?

– С какой стати?

– Из-за Дарины, – раздраженно пояснил мне Коля, как идиоту, под которого я усиленно работал.– И пацан явно не заслужил…