Цена покорности

Крутилось в моей голове, словно кто-то поставил это слово на бесконечный повтор. Я сжала карту, в надежде, что смогу ее сломать, но тут же отпустила, вспомнив о Жене. Нельзя. Нужно просто взять и сделать. Кирилл не заметит. Я уже однажды потратила круглую сумму в бутике, а с Лизой, мы, наверно, просадили еще больше в день тотального шопинга.

Никогда Салманов не заикался о моих тратах. Ему словно все равно было на эту карту. Он даже настаивал на дорогих брендах, а иногда и кутюрных покупках.

Не заметит, не заметит, не заметит.

Воровка, воровка, воровка.

– Пообедаешь со мной? – спросил Кирилл, когда мы остановились около офиса.

Я выдавила улыбку и кивнула.

– И погуляй, – добавил он. – Ты бледная.

– Хорошо, – прошамкала я едва слышно, стараясь не трястись от волнения.

Оставив Кирилла у офиса, мы поехали в торговый центр, где я сразу заявила, словно между прочим:

– Чертов кофе. Мне нужно в уборную.

Коля и бровью не повел. Он молча проводи меня и остался у дверей почетным караулом. Я заперлась в кабинке, вынула мобильный и позвонила Гараеву. Он обещал прибыть, как можно скорее и скинуть мне смс.

Настало время ожидания и покупок. Первым делом я взяла еще кофе для маскировки и отправилась по бутикам.

Я ходила по магазинам, мерила платья, туфли, подбирала аксессуары. Николай зевал на лавочках у дверей, продолжая бдить.

Сообщение от Гараева застало меня в примерочной, слава богу. Он подъехал и ждал, как договорились.

Я вышла из магазина и отправилась к отделению банка.

– Проблемы? – приподнял бровь Коля.

Кровь ударила в голову, но я ответила спокойно.

– Ой,  у них там карту не считывает. Надо наличку снять.

– Окей, – небрежно согласился он и остался возле банка.

В банке у меня несколько раз проверили паспорт (Кирилл отдал мне его для таких вот случаев, разумеется пригрозив, что мне лучше и не думать о побеге), посетовали, что такие большие суммы нужно снимать заранее. Я надменно фыркнула, пренебрежительно объяснив, что в таком магазине такие суммы вполне нормальные,  а им следует быть повежливее с вип-клиентами.

Пять пачек денег оттянули мне сумку. Я вышла из банка, не стерев с лица самолюбование, допила кофе одним глотком, выбросила стакан в урну, возле которой сидел Коля.

– Ох, кажется, мне снова нужно пописать.

В этот раз пришла очередь водителя закатывать глаза. Кирилл ему за это бы всыпал? Или Коле можно?

Я нервно хохотнула, отвлекая себя глупыми шуточками.

Войдя в туалет, я стукнула в третью кабинку, когда убедилась, что никого нет. Гараев открыл дверь и втащил меня внутрь.

– О, какая ты умница, Дариночка. Кирюше так повезло. Послушная девочка, – заворковал адвокат, увидев деньги.

Он спешно перекладывал их в свой портфель, воркуя как голубь, пока я старалась дышать через раз, не желая вдыхать омерзительный запах его пота.

– Все будет в лучшем виде, малышка. Прикроем твоего бестолкового братишку. Ну-ну, не трясись, моя сладкая.

– Держите меня в курсе. Я надеюсь, этого хватит, – промямлила я.

– Ох, не знаю. Вдруг Агеев еще что-то учудит… Но будем надеяться, конечно.

Я чуть не разревелась прямо там, в туалете, понимая, что мне придется еще раз точно провернуть нечто подобное, если Жене одобрят выход под залог. Оставлять его в изоляторе опасно.

Воровка, воровка, воровка.

– Выходите через пять минут. Меня там Коля караулит.

– Конечно-конечно. Я позвоню вечером.

– Лучше утром. Вечером только смс.

– Как скажешь.

Я вышла из уборной, как зомби. С трудом помню, как покупала платье, сумочку и туфли, как отвечала Коле, что хочу домой скорее, как врала Кириллу, что плохо себя чувствую.

Воровка, воровка, воровка.

Воровка, воровка, воровка.

Воровка, воровка, воровка.

Я зашла в свою комнату, залезла под одеяло и тряслась под ним, как заяц. Я даже плакать не могла, только дрожала и молилась за Женьку.

Около семи вечера Гараев прислал сообщение:

Я все уладил. Скоро слушание о залоге. Будь готова.

У меня отлегло от сердца, но ненадолго. Через пять минут я увидела, как за окном мелькнули фары, а потом хлопнула входная дверь. Кирилл вернулся домой.

Воровка, воровка, воровка.

Я уняла нервы и пошла встречать хозяина. Но едва Салманов на меня взглянул, я поняла, что он знает все.

Я никогда не замечала, какие у него глаза. Грозовое небо. Штормовое море. Он так смотрел, что хотелось упасть на колени, подавшись господству стихии.

Кирилл моргнул, прогоняю непогоду, и улыбнулся.

– Привет, – проговорил он ласково.

А я уже опускалась на колени, потому что… хотела. Не только отвлечь его и себя, но…

– Позвольте служить вам, Мастер, – проговорила я, несмело потянувшись к пряжке ремня.

Он перехватил мои руки, потянул за запястья вверх. Я поднялась, но в глаза ему смотреть не было сил, а от безмолвного отказа хотелось расплакаться.

– Ты сказала, что плохо себя чувствовала, – проговорил он.

– Да, наверно, много кофе, давление прыгнуло.