Цена посвящения: Серый Ангел

Новый начальник смотрелся вылитым пиковым королем, а офис управления, в которое после долгих собеседований направили Злобина, располагался вблизи Филевского парка. Управление находилось достаточно от здания Генпрокуратуры на Дмитровке, в тихом, малолюдном месте. Но все основные магистрали города были под рукой, и при необходимости не возникало проблем оказаться в нужном месте в нужное время. Естественно, где же еще расположить столь специфическое подразделение, как Управление собственной безопасности Генпрокуратуры? Подобные конторы должны быть, как оружие, незаметны, но всегда под рукой.

А сегодня утром Злобина остановила дежурная по этажу ведомственной гостиницы. Попросила отдать ключ от номера. Злобин удивился: по молчаливой договоренности с администрацией командированные ключи не сдавали. Протягивая ключ с казенным брелоком, Злобин ощутил уверенность, что назад он его не получит. Подтверждения предчувствия пришлось ждать недолго. Едва переступил порог кабинета, как раздался звонок. Новый начальник приказал срочно гнать в Генеральную получать ключи от ведомственной квартиры.

Сейчас они лежали в кармане пиджака — связка безликих плоских болванок. Ключи от будущего. Их выдал Злобину мелкий чинуша из хозяйственного управления. Процедуру он затянул максимально, явно балдея от бюрократической активности.

Несмотря на приятный повод, общение с хозушником не доставило Злобину никакого удовольствия. Больно царапнуло то, что мышь вырядилась в партикулярный темно-синий прокурорский мундир. Все, далекие от реального дела, обожают его атрибутику. Так армейские интенданты увешивают себя с ног до головы оружием. Ни при каких условиях Злобин не мог признать в этой серой мыши своего коллегу. Мог дать голову на отсечение, что чинуша труп видел только в сериале «Менты». «Чем дальше фронт, тем толще рожа», — пришла на память присказка, привезенная с войны отцом.

Злобин поиграл в кармане ключами. Обновить их сегодня он решил не раньше вечера. Сначала дело. Странное, мелкое и несуразное для такого матерого волка, каким он себя считал. Получив задание, он удивился, что его спецслужба занимается подобной мелочевкой. Подумав, решил, что это вступительный экзамен, проверка на профессионализм, усидчивость и вшивость.

Там, за воротами проходной, его ждет крупная неожиданность, способная перевернуть жизнь. Злобин еще раз прислушался к себе. Предчувствие не отпускало. От невесть откуда взявшегося нервного напряжения комком собрались мышцы пресса. Злобин медленно выдохнул, снимая напряг, и широким шагом решительно двинулся к проходной.

На улице у решетки тихо безумствовал митинг. С десяток побитых жизнью мужичков и истерического вида теток, развернув плакаты, топтались на тротуаре, ежились от ветра и зверских взглядов двух сержантов.

— Вы посмотрите, что они творят!! — подступил к Злобину мужчина в сером пиджачке и спортивных штанах. Протянул огромный лист мятой фольги. — Куда смотрит прокуратура?!

Работник прокуратуры Злобин посмотрел на фольгу, к которой была пришпилена бумажка с надписью: «След от применения психотронного оружия». Стрелка указывала на тонкую дырочку в фольге, возможно, сделанную булавкой.

Злобин пробежал взглядом по плакатам демонстрантов — требования были аналогичными, вплоть до отдачи под суд «психофашистов». Перевел взгляд на сержанта.

Тот воспринял немой приказ и сразу же оживился.

— Так, психи, мое терпение лопнуло! Кому было сказано — до работников не докапываться?

Он двинулся грудью на малахольного с фольгой, оттеснив его от Злобина. Другой сержант ткнул кулаком в плакат, растянутый перед собой другим демонстрантом. Очевидно, удар пришелся в грудь, плакат схлопнулся, как крылья бабочки. Женская часть жертв экспериментов загомонила, но стала пятиться.

— Где, где нам искать защиты?! — шипел обладатель вешдоков применения пси-оружия.

Сержант, тащивший его за локоть, хохотнул и изрек:

— Иди к Думе, убогий. Там и митингуй. Это уже не наш участок.

Злобин развернулся спиной к обычной для Москвы сценке и пошел вверх по улице. «Идиоты. Стоят у органа государственной власти и требуют защиты от этой же власти», — неожиданно всплыло в памяти.

Злобин остановился. Слова принадлежали профессору Мещерякову. Ворвался в жизнь, как входит в сон бред, намутил, еще больше все запутав в и без того странном деле погибшего Гусева, которое расследовал Злобин. Со слов Мещерякова получалось, что убили Гусева именно пси-оружием. Проверить версию не удалось. Мозг погибшего — а в нем можно было найти следы применения оружия, кстати, напоминающие булавочные уколы, — похитили из морга. Убив при этом случайно подвернувшегося судмедэксперта Черномора.

Злобин помотал головой, отгоняя ненужные сейчас воспоминания.

— Андрей Ильич?

Перед ним стояли двое представительного вида мужчин. Про таких говорят, в возрасте и в теле.