Цена посвящения: Время Зверя

— Думайте качественно, Оля. Потому что, если версия с инсценировкой имеет право на существование, то в этом спектакле вы играли либо роль марионетки, либо… — Он протянул паузу и добавил: — С учетом желания иметь квартиру в Москве. Чем не мотив?

Сначала на лице Ольги вспыхнул румянец, потом оно сделалось отечно-бледным.

Она резко достала из кармана пачку тонких сигарет. Сунула белую палочку в рот, прикурила и отвернулась к окну.

«Да, девочка, это и есть обратная сторона нашего ремесла. Сегодня ты допрашиваешь, завтра — тебя. Многие, круче тебя в сто раз, с хрустом ломаются, стоит только поменять их местами с подследственным. Удар по психике еще тот! Но разве врач застрахован белым халатом от болезней? Нет, болеет и умирает, как все. Даже риск подцепить заразу у врача больше, чем у обычного человека. Почему тогда опер, находящийся в шаге от тюрьмы, чувствует себя избранным? Риск попасть под статью у него больше, чем у простого обывателя. Вывод: нужно время от времени устраивать самому себе подобный психологический тренинг. Больно, согласен, но полезно. Как там у Суворова? „Тяжело в учении, легко в бою“. Когда подставят и бросят в камеру, учиться держать удар будет поздно».

— О чем бы вы сейчас ни думали, мне нужен ответ на поставленный вопрос. Четкий и однозначный, — голосом экзаменатора окликнул Ольгу Злобин.

Оля сбила столбик пепла в пепельницу на дверце, только после этого повернулась.

— Исключено, — твердо произнесла она. — Инсценировка полностью исключается.

Злобин не без удовольствия отметил, что лицо ее сделалось злым, по-хорошему злым.

«Молодец, удар держит»

— Аргументы?

— Труп был дактилоскопирован в моем присутствии. При желании можно копать дальше. Снять отпечатки в доме и офисе и так далее. Труп не был кремирован. Заметьте, по желанию родственников. В случае необходимости можно потребовать эксгумации. На похороны прилетел сын Матоянца. В доме живет мать Матоянца. Закажите посмертную экспертизу на степень родства — и все всплывет. Нет. — Она встряхнула головой. — Так не подставляются.

— Оля, дорогая моя, на том и стоят органы, что преступник всегда подставляется. Невозможно все учесть. Идеальных преступлений в природе не существует, как нет идеального газа. — Он примирительно улыбнулся, смягчил тон до дружеского. — А вы, Оля, молодец! Даже в состоянии шока трезво мыслите. Спортом занимались?

— Первый разряд по волейболу.

— Ну, если с таким ростом… Значит, за характер и голову в команде держали.

Ольга потупилась. Лицо вновь ожило.

— Я разыгрывающей была. За это девчонки и уважали.

— Толк из вас будет, поверьте бывалому следаку, — продолжил Злобин. — Опыт придет со временем. Но опыт на костяк нанизывать надо. А он у вас есть. Медицинский, так сказать, факт. Иванов о вас невысокого мнения, а я наоборот — считаю, что задатки у вас отменные.

— П-фу! Иванов! — Оля скорчила недовольную гримаску. — На его месте я бы молчала. Гарцевал, как слон, всех жизни учил, а на самом деле что? Если задуматься, после драки кулаками махал. Так?

— Очевидный факт, — с готовностью согласился Злобин.

— И куда теперь весь его профессионализм и опыт засунуть?

«Все ясно, Иванову она не звонила. Отношения у них явно не сложились. Тогда кому?»

Злобин посмотрел на часы.

— Уже скоро, — подсказала Ольга. — Сейчас опушку обогнем, дорога нырнет вниз, потом на взгорок. Метров через триста будет кордон.

— А вас начальник не потерял?

— Я же ему отзвонилась перед выездом. Сказала, что еду на кордон с прокурорским… Извините… В смысле — с вами.

— И он дал добро?

— Конечно. Кто будет спорить с Генеральной?

Злобин кивнул.

«Ясно. Местный зам по следствию явно на „подсосе“ у Иванова. Учтем».

Машина, плавно покачиваясь в колдобинах, залитых водой, медленно пробиралась по дороге, огибающей острый выступ леса. Справа мокло под моросящим дождиком поле. Вспаханная земля ждала снега. Над полем то и дело взмывали вверх грачи. Ложились на ветер, проделывали пару фигур высшего птичьего пилотажа и опрокидывались вниз, на борозды.

Водитель у Злобина был не простой вращатель казенной «баранки», показательно равнодушный ко всему, что происходит в салоне. Сергей окончил юрфак, не первый год служил оперативником в структуре Игнатия Лойолы и, надо думать, кое-что смыслил в оперативных играх. Он послал через зеркальце одобрительный взгляд Злобину.

Покрякал, прочищая горло.

— Извините, Андрей Ильич, давно хочу сказать…

— Да, Сергей?

— Впереди нас кто-то едет. Он воду в колдобинах разогнал, наплывы по краям совсем свежие. Минут пятнадцать прошло. Оля, это единственная дорога к кордону?

— Короткая — да. Все местные ею пользуются. Есть другая, с трассы надо свернуть, потом через Верхнее…

— Что за машина, Сергей? — перебил ее Злобин.

— Протекторы, вроде бы, уазика. У него масло, кстати, подтекает. Да, скорее всего, «УАЗ». Только наш уазик течет, как броненосец «Потемкин» после пробоины. Ему на день ведро масла требуется.

Они обменялись взглядами через зеркальце заднего вида.