Цена посвящения: Время Зверя

— А высшие соображения? — подбросил Салин.

— С высшими соображениями пожалуйте на экспертизу в Склифосовского, — отмахнулся Решетников. — Если человек забывает ради идеи о брюхе своем и ближних, то это не ко мне. Я идейных психов не понимаю, а потому боюсь.

— Я тоже. — Салин вновь упер взгляд в лист. — Что думаешь о Скороходове? Вот кого нельзя назвать ни идейным, ни психом. И должность подходящая — начальник информационно-аналитического управления холдинга. Сиречь, промышленной разведки.

Решетников устроил руки на животе и стал накручивать большими пальцами невидимую ниточку.

— Банально, — изрек он после минутного молчания. — Ужинает с Матоянцем, а потом татем ночным лезет через подвал в дом? Где он сейчас, кстати?

— Если верить Иванову, через Дамаск должен был оказаться в Багдаде. Подождем подтверждения.

— Кстати, с Ивановым мы не того? Не перегнули?

— Меня этот человек больше не интересует, — холодно обронил Салин, углубляясь в текст. — А у Скороходова стиль мышления соответствующий, полковник действующего резерва ГБ.

— Насчет стиля согласен, — кивнул Решетников. — И спец мог быть на контакте. Но мотива я не усматриваю. Разве что…

— Именно. — Салин опустил лист и посмотрел в глаза напарнику.

Они за долгие годы так притерлись друг к другу, что порой достаточно было взгляда, чтобы понять, что партнер хотел сказать, на что намекнуть и о чем умолчать.

По молчаливой договоренности слово «перехват» не употребляли. Но трое суток занимались именно им, искали признаки перехвата управления над холдингом Матоянца.

— Для всех лучше будет, если окажется, что Матоянц не доглядел за бабой, — вроде бы сам с собой пустился в рассуждения Решетников. — Светская бытовуха. Грязь, конечно. С другой стороны, ежели трезвым взглядом, с учетом и вычетом… Моника Левински не просто так в штаны Клинтону залезла и платье себе угваздала. На таком уровне случайных половых связей не бывает. Сыграли Клинтона парни папы-Буша, ох как сыграли! От четырех баб отбрехался, а на пятой подсекли. И за самое это самое ухватили. Только что по телевизору всей Америке в качестве вещдока не показали.

— Что-то тебя после этой газетки понесло. — Салин отложил лист и взял из папки следующий.

— Навеяло, не спорю. Подумал я, женщина она восточных кровей, а Матоянц весь в делах и заботах. А Глеб Лобов, судя по фотографии, бес в штанах, а не мужик. Мог и взгромоздиться телом между делом. А там и любовь. Получил доступ к телу, вошел в дело. И решил совместить приятное с полезным. Сколько он с Матоянцем проработал?

— С девяносто пятого, — ответил Салин.

— Ого! Пора уже детей крестить. — Решетников похлопал свернутой газетой по ладони. — Что-то на эту тему я уже читал. «Леди Макбет Мценского уезда», кажется.

— Версия красивая, не спорю. Данных нет, — обронил Салин, не прекращая чтения.

— Найдутся, — отмахнулся Решетников. — Это у лопуха Иванова их нет, а если покопать, то найти можно. Голову на отсечение даю, хоть раз за задницу ее да ущипнул. А что? Дело молодое.

Салин поверх листка укоризненно посмотрел на Решетникова.

— Уймись, Павел Степанович. Я тоже ненавижу ждать. Но от наших переживаний компьютеры Владислава работать быстрее не станут.

Третьи сутки вращались шестеренки машины расследования. Большой компьютер, спрятанный в подвале особняка, требовал все новой и новой информации. Машина со скоростью миллионов бит в секунду тасовала линии судеб, пытаясь из случайных связей выковать цепочку. Предстояло вычислить пересечения двух десятков подозреваемых с наиболее крупными кланами, прямо или косвенно заинтересованных в разработках Матоянца.

Пересечения… Жили в одном городе, в одно время посещали библиотеку, были знакомы с одной и той же женщиной, сами или их родственники служили в одной части. Да мало ли как и где могли пересечься жизненные тропки?

Любое пересечение — повод для размышлений. Случайно встретились или нет? Имел контакт продолжение, но оно тщательно скрывалось, или разошлись навсегда? Трижды проверить это «навсегда». Мир слишком тесен, и ничего в нем не вечно. Нет прямых контактов, ищи обходные пути. Круг интересов, кулинарные предпочтения, привычки, слабости, способ проведения досуга, любимые книги. Не сам, так кто из знакомых вхож в круги филателистов, библиофилов, собаководов или театралов, где тусуется другой кандидат. Мог знакомый выступить посредником? Докажи, что — нет.

Любовные связи — вот где черт ногу сломит. Кто, когда, с кем, как долго… С каждой новой женщиной круг вероятных знакомств расширяется. Никогда не угадаешь, кто выплывет из ее прошлого. Может, школьный друг, ставший министром, может, и маньяк с топориком. Просчитать всех.