Цена посвящения: Время зверя

Тишина выползла из углов, поползла по мягкому ковру и постепенно затопила собой комнату.

Активные мероприятия

Вне очереди

Секретно

т. Салину В.Н.

Среди лиц, посетивших адрес во время пребывания в нем Агитатора, мерами наружного наблюдения выявлен сотрудник представительства иракской торговой компании «Эль Джамиля».

Прошу Вашего согласия на применение в отношении объекта Агитатор и его связей мер по регламенту «особый период».

Владислав

Старые львы

Салин лежал на коротком диванчике в комнате позади кабинета.

За стеной гремел голос Решетникова. Когда требовалось, вкрадчивый и ироничный баритончик Решетникова обретал мощь и медь глотки полкового старшины. Он распекал кого-то, особо не выбирая выражений. Но команды, после пике и штопоров матерно-командирского диалекта, отдавал по-военному коротко и четко. Без лишних словесных кружев.

Отрывистые фразы проникали сквозь тонкую перегородку и больно тюкали в правый висок. Салин морщился, но терпел. Головная боль ерунда, по сравнению с перспективой потерять этот болючий, но жизненно важный орган.

Даже в лучше дни мирок фонда «Новая политика» не был тихой заводью. Но аврал, который объявили в фонде после встречи Салина с «пенсионером цехового движения» Загрядским, превратил особняк в поднятый по тревоге армейский штаб. Прошло время тонких интриг и булавочных уколов в особо уязвимые места, пробил час безжалостных сокрушительных ударов. Война. Всего лишь продолжение экономики, но иными средствами. Аве, Клаузевиц! Золотая голова в прусском стальном шлеме.

Вошел Решетников, всей массой плюхнулся в кресло рядом с диваном. Без пиджака и галстука, в рубашке с закатанными рукавами он показался Салину завцехом оборонного завода, матом и молниеносными решениями спасающим горящий план. Через узкий проход, разделявший их, Салин уловил жар, исходящий от тугого, плотного тела Решетникова.

— Ты как, дружище? — для приличия поинтересовался Решетников. И не дождавшись ни ответа, ни кивка, сразу же перешел к делу:

— Так, хвосты я народу накрутил и соответственное место скипидаром умаслил. Сейчас пойдет вал информашки, готовься.

Салин помассировал висок. Решетников перешел на привычный «совещательный» тембр голоса, но даже приглушенные звуки отдавались в голове тупой болью.

— Знаешь, о чем я думал, пока тут отлеживался?

Решетников устроил сцепленные пальцы рук на животе и изобразил готовность слушать.

— В какое дикое время мы живем, — произнес Салин, прикрывая глаза. — Если в старые времена мы установили человека, имеющего связи от Кремля до низин преступного мира, что бы мы подумали?

— Шпион, мы бы подумали, — коротко хохотнул Решетников.

— Вот! А сейчас даже не разберешь, кто шпион, кто вор, кто казнокрад, кто «цеховик», а кто просто дурак с инициативой.

— На то и перестройка была затеяна, чтобы всех запутать. Но кто такой Глебушка Лобов мы вскорости узнаем в подробностях. То, что парень далеко не дурак, это и без Владислава ясно. Так долго таиться, а потом бортануть Матоянца в самый удобный момент, да еще запустить в наш огород деньги «Артели»… М-да, не дурак! — веско констатировал Решетников.

Он оборвал речь и взял такую долгую паузу, что встревоженный Салин вынужден был сделать над собой усилие и приподняться на локте.

— Что? — поборов раздражение, обратился он к сладко улыбающемуся напарнику.

По опыту знал, такую плотоядную кошачью улыбочку Решетников напяливал в исключительных случаях. Когда засекал поблизости подходящую мишень для своих когтей.

— Как на крюк насаживать молодца будем: за губу или за филейную часть?

За долгие годы у них выработался свой язык, понятный только им. Окажись на месте Решетникова кто-то из непосвященных, пришлось бы ему рассыпать бисер слов. «Ловить клиента на компрометирующих контактах в высших эшелонах или ловить на нижних, по самому социальному дну идущими?» Это же пытка адова произнести и мука египетская выслушать.

— С арабами ссориться рано, ты как считаешь? Лезут ребята не в свое дело, но «особый период» к ним… — Салин пожевал губами. — Рановато, я думаю.

— Значит, сажаем крюк в задницу!

Решетников звонко хлопнул ладонями по толстым коленям. Салин невольно поморщился, таким резким и хлестким ему показался этот звук.

Глава двадцать седьмая. Меры по регламенту «особый период»