Цена правосудия (СИ)

И тут из-за уступа раздался громкий крик. и полезли новые карлики. Не такая уж и большая площадка начала наводняться врагами. Раздался знакомый визг, затем свист, и сверлящий рог-копьё пронзис сразу троих карликов. Стентор тут же свернул обратно своё оружие и ощерился:

— А ну-ка ударили по ним все вместе!

Из-за его спины выскочили братаны-силачи, рядом с ними мелькнул низенький Миклос с копьём, тощий Варген с широкими тесаками и Дрокс, детина даже крупнее качков. У этого в руках был большой топор. Брэнд выдохнул, оглянулся на своих товарищей и, убедившись, что они в порядке, бросился вперёд. И вот тут уже началось настоящее мясо.

***

Вы получили 2200 очков опыта!

Уровень навыка «Мечи» повышен до 3!

Уровень навыка «Уклонение» повышен до 3!

Уровень навыка «Блокирование» повышен до 3!

Брэнд скривился. Мелких оказалась настоящая толпа — больше сотни голов, но при этом опыта за них давали чуть больше, чем нисколько — по 20 за голову. Причём, умения повышались столь же неохотно — «мечи» и «блокирование» поднялись лишь на единичку, как и «уклонение», и это при том, что в этом бою он явно использовал оружие куда больше, чем за пару часов короткой тренировки с наставником.

Противник, с другой стороны, и правда оказался совсем слабенький — карлики, несмотря на всю свою воинственность и более чем десятикратное превосходство в количестве, по факту оказались весьма неумелы в плане боевых навыков, неуклюжи в целом и довольно хрупки. Единственное — от боя они не бежали, и поэтому Биба и Боба — качков продолжали называть именно так, несмотря на то, что они, как и прочие получили имена, стаскивали субтильные трупики в одну кучу. Когда эта куча эта уже была с рост человека высотой, Стентор пожал плечами и сказал, чтобы сбрасывали с обрыва в космос — заодно и станет понятно насчёт того, как там работает гравитация. Оказалось, гравитация работала как следовало: трупы карликов медленно улетали куда-то вниз.

— Опыта дали каплю, даже на уровень не хватило, — пожаловался присевший на скалу рядом с брюнетом Кевин.

— Главное, что мы справились, — хмыкнул Брэнд, — хотя мне кажется, враги уж слишком слабые были. Подозрительно слабые.

— Ну, слабые-сильные, а вот Миклосу голову пробили, — парень кивнул на пострадавшего низенького мужика, который лежал на траве под присмотром Живчика-Астера, — даже забавно, вроде у меня рана была опаснее, а справились простой повязкой. Тут же…

Блондин беспомощно махнул рукой в сторону раненого.

— Непонятно, дотянет ли он до финала, — понимающе кивнул Брэнд, — возможно, дело в том, что это ранение головы? Как я понимаю, мы теперь не совсем люди ведь. Может, повредить нам мозги более опасно, чем лёгкие? Миклос ведь и умереть может, как мне кажется.

— Помрёт так помрёт, — раздался за их спинами голос Стентора, — лучше он, чем мы. Двери в зал закрылись, так что вариантов нет.

Брюнет вздохнул и покачал головой. Привычка бандита подходить со спины и вклиниваться в любой диалог его уже начала откровенно раздражать.

Брэнд встал на ноги, повернулся к Стентору и произнёс, глядя детине в глаза.

— Пошли отойдём. Поговорим.

— Ну пошли, — улыбнулся тот, демонстративно убирая большие пальцы пустых рук за ремень, так что правая оказалась совсем рядом с трофейным рогом.

Брюнет поморщился и заявил:

— Только сначала давай железо в ножны, — сказал он и, подавая пример, мысленной командой вызвал «арсенал», как называли доступный каждому аколиту личный инвентарь, по умолчанию выглядящий как оружейная стойка.

Бандит пожал плечами и поступил также, правда, его арсенал обладал несколько иной формы, и вместо иссушенной ноги там был окованный железом посох. Стентор положил рог в горизонтальны отсек и отозвал хранилище.

— Теперь не страшно, аколит? — издевательским тоном спросил он, глядя в глаза Брэнду

— Нет, не страшно, — как и всегда, издёвку Стентора черноволосый пропустил мимо ушей, — пошли.

Чтобы оказаться за пределами слышимости остальных, пришлось отойти к самому краю той площадки, на которой стоял сарай-зал с ныне закрывшимися дверями.

— Брэнд, давай я сэкономлю немного времени, ты не нравишься мне, а я не нравлюсь тебе. Ты не одобряешь мои методы, а я считаю твои излишне слюняво-эмоциональными. Сейчас ты хочешь рассказать мне, что я должен испытывать сострадание по отношению к товарищам и более чутко относиться к их чаяниям?

— Нет, такого я говорить не буду, поскольку не верю в сострадание — Брэнд с лёгким удивлением понял, что сказал чистую правду, — и ты зря считаешь мои методы эмоциональными. Наоборот, я исхожу из чистой рациональности. Ты давишь на людей, демонстрируешь им свою силу и самоутверждаешься, подчёркивая своё положение лидера. Но если ты перегнёшь палку, что ты часто делаешь, то рано или поздно один из них, — парень кивнул на оставшихся позади людей из отряда, — решит, что ему нечего терять, и воткнёт тебе в спину что-то острое.