Цена правосудия (СИ)

Зек скривился и повернулся к нему:

— Что тебе надо?

— Слушай, а разве тот хрен в балахоне сказал, что испытание будет закончено в зале?

Слон замер и попытался вспомнить. Зеленоглазый успел раньше:

— Он сказал, что мы должны добраться до зала, устланного белым мрамором по путям, начинающимся за дверьми зала, — сообщил он, — после чего из других залов будет откачан воздух…

— И всё, — встрял вдруг мажор. Зеленоглазый бросил на него короткий взгляд, но парень лишь моргнул и скрипнул зубами, отворачиваясь и беззвучно шевеля губами, словно пытался вспомнить что-то важное.

В этот момент из темноты под потолком снова раздался странный скрежет, чем-то напоминающий звук, издаваемый, когда ногтем скребут по школьной доске.

— Поделись с людьми, о чём задумался, — пробормотал зека, оглядываясь по сторонам. Этого явно совершенно не смущало связывавшее его с мажором недавнее прошлое.

Тот, впрочем, был не готов прощать так легко. Ощетинившись, парень бросил на бандита короткий взгляд.

— Ах ты…

— Я в прошлом не копаюсь и тебе не советую. Ну, в чём дело-то?

Мажор обернулся к зеленоглазому, но тот лишь коротко кивнул, подбадривая воспоминания парня. С его точки зрения было не время играть в загадочность и вспоминать обиды. Учитывая, насколько легко брюнет лез в бутылку, это было странно, но… мажор вдруг понял, что для его спутника действие всегда важнее рефлексии о прошлом. Он тоже чувствовал неправильность и угрозу, но не мог на ней сфокусироваться, а мажор мог. И потому должен был поделиться с остальными мыслями.

Все эти мысли пронеслись в голове мажора сумбурным потоком, но суть он смог уловить, а потому сдался и опустив глаза произнёс:

— Я понял, что мне напоминает этот зал. Арену для драки с боссом.

Услышав сказанное, бандит, явно не понимавший о чём речь, встрепенулся и удивлённо протянул:

— Для драки с кем?

— С боссом. Ну, доном, смотрящим, я не знаю, как у вас, бандосов, это называется.

Слон фыркнул:

— Слышь, олень, ты за языком-то следи. «Бандосы», мля. Ты бы ещё босотой меня назвал. Был бы тут смотрящий, он бы тебе объяснил…

Что именно должен был объяснить предполагаемый криминальный элемент, осталось неизвестным. Зеленоглазый, который явно куда лучше понимал значение сказанного Мажором, подскочил к бандиту, схватил его за рукав и толкнул к краю зала, сам же, воспользовавшись импульсом толчка, отскочил в другую сторону.

И сделал это очень вовремя!

Словно подтверждая догадку парня, стены задрожали, с потолка донеслось шипение, и в центр зала, где только что стояли спорщики, стекло-соскользнуло дикое переплетение когтей, шипов и гребней размером с дровяной сарай. Что бы произошло с испытуемыми, если бы они остались стоять там же, где были, было легко представить. Странная тварь зашевелилась, очень гибко потянулась, словно раскрываясь, и, вытянувшись, предстала во всей омерзительной красе. Длинный ящер, похожий одновременно и на крокодила, и на варана, и на хамелеона. Немигающие жёлтые глаза осмотрели замерших людей, словно выбирая, на кого наброситься первым, и тварь, распахнув пасть, заполненную внушительным количеством зубов, каждый из которых был размером с ладонь, заревела.

— Если игры меня хоть чему-то научили, то это босс-файт, — раздался в наступившей звенящей тишине неестественно спокойный голос мажора.

***

— Взрослый подгорный гривастый ящер будет вашим финальным экзаменом, аколиты! — раздался под куполом-потолком голос того самого распорядителя, — победите его, и пройдёте дальше. Тот же, кто нанесёт смертельный удар, будет признан победителем этого испытания и докажет, что является избранником самих звёзд!

После этих слов купол потолка разошёлся в стороны, как крыша обсерватории, и взгляду предстало звёздное небо, совершенно незнакомое. В центре его была странная, похожая на череп туманность, в глазнице которой мерцал алый пульсар.

Зеленоглазый, впрочем, не смотрел на небо, как и остальные «аколиты». Не потому, что не удивился, просто ему было не до того: монстр бросился прямо на него, и парню пришлось реагировать. Он отскочил в сторону, выбросил руку с дубиной в направлении морды монстра, чтобы удержать того на расстоянии, но просчитался. Ящер молниеносно щёлкнул пастью, в которой могла бы уместиться здоровенная бочка, и будто срезал часть дубинки треугольными зубами. Брюнет моргнул, отдёрнул руку с оружием, и ему тут же пришлось уворачиваться от щёлкающих зубов. Он увернулся раз, другой, но ящер, несмотря на габариты, двигался довольно быстро, и черноволосый понимал, что все эти танцы будут продолжаться лишь до первой его ошибки. Которая могла быть не за горами, учитывая, в какой опасной близости щёлкали порой треугольники зубов.

— Все к стенам! — рявкнул бандит, соображавший быстрее остальных, — И кричите! Привлекайте внимание ящера!