Цена предательства

— Но, Мира, душенька, я понимаю твои страдания вполне, только одного я не знаю: я не знаю… я не знаю, насколько в душе твоей есть еще любви к нему, к твоему рабу. Это ведь мой брат! Он так страдает! Это ты знаешь, все его зверства там, в Ардоре, — настолько ли есть, чтобы можно было его простить. Если есть, то прости! Я смог. Нам надо выдернуть его из лап императора. Времени мало, решайся! Завтра, мы должны бежать завтра. Я все подготовлю…Я спрячу вас, вы будите в безопасности…

Он очень медленно обвел серо-голубыми глазами всю мою фигуру, задержавшись на выпуклостях груди и бедер, заметных под расстегнутым платье; одной рукой он бессознательно поглаживал себя по мускулистой ляжке. Я молчала.

— Пойми же это! Безопасность — это еще далеко не все. Рем и император вместе, они разрушат мир, приведут его к катастрофе, будет война.

— Это правда, — сказал я наконец. — Но она нужна, если любишь кого-то. Для другого.

— Безопасности вообще нет. Ее нет, — повторил он. — Не говори ничего, я знаю лучше, чем ты! Создатели, как давно уже я знаю это! Но не будем больше говорить об этом, любимая. Там, за стенами этого дворца, стоит вечер и ждет нас. Бежим, спасем нас и твоего раба!

Я раздумывала.

— Через три дня, — прошептал Томеррен. — Церемония через три дня. Император совсем обезумел в пыточной! Ему нравится чувствовать себя богом… Решайся же, Мира! — Томеррен сжал кулак и ударил с силой по стене. — Скажи да, нам надо тайно пожениться и бежать. Скорее! Дарко будет забирать Рема каждый день. И твоему рабу придется по сантиметру выхаркивать свою душонку. Завтра я буду здесь. В свадебном мундире! Будь готова.

Когда Томеррен ушел, слуги принесли еду. Я подошла к столу. Отыгрываться на стейке бессмысленно, и я нуждалась в калориях, чтобы найти силы продолжать давать отпор судьбе. Поэтому я съела все, что было. По моим ощущениям на вкус еда казалась картоном, и я задавалась вопросом, будет ли снова когда-нибудь хоть что-нибудь чувствовать.

Покончив с едой, я вернулась к окну и уселась в кресло, подтянув колени к груди. Глядя вниз в дворцовый парк, я была не в состоянии покоя, а просто оставалась неподвижной.

Я продолжала искать выход… и буду это делать, пока не испущу последний вздох. Мне надо спасти своего мужчину.

* * *

Вечер. Плененная в комнате беспокойством, я расхаживаю по спальне, обхватив себя руками. Холодно. Ярко горящий камин едва ли согревал меня.

Два стражника приволокли Рема. Ну что ж, он почти идет, висит между охранниками как мешок с мукой. Как обычно его положили на кровать. Оставили нас одних.

Я увидела темные кровоподтеки на теле ардорца, кровь засохла и на спутанных седых волосах, но больше ничего я не разглядела в сумерках. Мне показалось, что я нащупала на холодной шее слабый пульс, но не была уверена в этом. Он судорожно вздохнул — жив, слава Создателям. Рем был без сознания.

Беглый осмотр убедил меня, что он действительно жив, что все части тела на месте, что смерть от потери крови ему сейчас не угрожает, и я могла уже не спеша заняться его ранами. Повреждение на удивление практически не было — так синяки, кровь в волосах вызвана видимо от удара по голове — рана не глубокая, уже не кровоточит. Продолжаю осмотр. Плечи, руки в порядке, пальцы обожжены. Медленно продвигаюсь вниз — ноги не сломаны, черные штаны не порваны, заляпаны в чем-то — а, в крови, осматриваю…Ах! Его ступни — невозможно было угадать в них человеческую конечность. Они были похожа на мешки, надутые воздухом и расписанные красными и багрово-синими полосами и пятнами, из которых торчали черные пальцы.

— Что это, чем это? — спросила я у тишины, не ожидая ответа;

— Жаровня, — вдруг прозвучал внятный ответ.

— А почему Мериданон не исцелил?

— А зачем, жизни моей угрозы нет;

— Что ему надо было, Рем, почему?

— Знаешь, Мира, мне кажется, твой отец получает от этого удовольствие…

Потом я уселася с таза с водой у кровати и сунула туда его руки. Я чувствовала, что его обожженные ногти горели. Каждый вздох тоже причинял ему боль. Я смотрела на мокрые деревья за окном и ни о чем не думала. Выхода нет, придется принять предложение Томеррена.

Сколько ужасов ты повидала с нашей последней встречи? — выдохнула Рем, присмотревшись ко мне.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты изменилась так, будто мы не встречались неделями. Что ты видела? Что случилось?

— Как ты хорошо меня понимаешь.

— Так же хорошо, как и ты уклоняешься от вопроса. Что произошло? — Ну что ж властности его голос не растерял. Вздохнула.

— Томеррен приходил, — его лицо напряглось, глаза впились в меня;

— Предлагал спасти нас, говорил, что надо бежать, что тебя пытают ужасно… Это, это правда, — я посмотрела на его ступни…Тебе не обязательно говорить о…

— Нет, не пытали, ты же видишь, что Томеррен еще хотел? Не отвлекайся — Вот ведь какой, без сил лежит на кровати, чуть не умирает, а распоряжается, мда…

— Ну, требует свадьбы. Завтра придет за ответом… В свадебном мундире…