Цена предательства

– Ну, делать-то найдётся чего. Если за пару часов пыток я не очухаюсь, и вы все не пропадёте, придётся заняться и дальней разведкой, и ремонтом антенны, и перетаскиванием со склада запасного комплекта радиооборудования… Коллинз же сможет его подключить?

– Да. Запросто. Как я об этом… Хм. Ладно. Как именно мы будем тебя… Пытать?

– Начнём, наверное, с дыбы. Насколько я помню, это очень больно. А суставы вправляются легко. Если очухаюсь – доком Скардино…

Если нет – тем же Рустамовым.

– Ладно, как скажешь, – О,Салливан уже плотоядно ухмылялся, посматривая на потолок: там имелись как раз подходящие крюки, – Верёвка у нас, вроде, есть…

Пытка на дыбе оказалась действительно – чертовски болезненной штукой.

И только через полчаса мучений, воплей и стонов Михаил почувствовал снова, как освежающий глоток свежего воздуха – что его лупят по щекам. И трясут, словно терьер – крысу.

– Хватит, говорю, дрыхнуть! Три часа уже прошло! Подъём, боец Левицки!

– О-ох! Спасибо, Хоппер. – никогда ещё Михаил не был столь счастлив, как увидав суровое озабоченное лицо техника по холодильным установкам! – Я… Проснулся. Как тут остальные?

– Дрыхнут. Кое-кто заснул всего с час назад. Ты – отключился самым первым.

– Хорошо. Понятно. Давай – начинай с того конца, – Михаил ткнул рукой на дальний конец помещения, а я – начну с этих. Появилась новая угроза! Нужно, чтобы все об этом узнали, и как можно скорее!

– И в чём же угроза? – Хопперский взгляд как всегда ничего не выражал.

– В том, что сегодня я побывал в сне сна.

– Чего?

– Ну, мне приснился кошмар. Нормальный. Ну, такой как у меня уже бывали… И меня как бы разбудили.

А потом оказалось, что это – ещё один кошмар. В тысячу раз хуже, чем тот, первый! Словом, ребят надо предупредить: чтоб знали, что настоящая … э-э… явь – это когда их разбудишь ты.

«И я не совсем уверен, что и это может служить гарантией чёртовой «яви»!» – добавил он про себя, почёсывая многострадальный затылок – скоро, похоже, там появится плешь… А вот виски и шею от хронического недосыпа уже просто ломило.

Ребята досрочной побудке явно не слишком обрадовались.

Кошмары видели только двое, остальные ворчали, что «вот, только-только глаза закрыли». Но когда Михаил, запинаясь и повторяясь, рассказал о своих «приключениях», согласились: да, опасность страшная. Потому что, если не определить, что кошмар переходит просто в другой кошмар – перестанешь верить собственному чувству реальности. Так и «зависнешь» в состоянии сна. И рано или поздно попросту спятишь.

О,Салливан сказал:

– Ладно. Будем считать, что мы – в реальности. В настоящей реальности.

Хоппер! Ты – наша главная надежда. Видишь, какая чёртова миссия тебе досталась? – сказать по Хопперу, что он гордится честью быть «базовым репером реальности» было трудно, потому что почёсывание зада, дёрганье щёки, и тяжкие вздохи за проявления радости принять невозможно, – Пожалуйста, возьми, чего тебе надо. Ну, там – кофе с кухни, бутерброды из холодильника, игры какие-нибудь… Только – не спи!

– Ладно.

– Вот и отлично. Ребятам нужно хотя бы ещё пару часов перехватить. Потому что башка раскалывается, черти её задери, будто осёл лягнул… – Лестер тоже потёр затылок. Затем повернулся к Михаилу, – Капрал Левицки. Что думаете предпринять? Чтобы обезопаситься?

– Ну, во-первых, пойду вправлю подвывихи плечевых суставов. К доку Скардино. А уж потом – схожу к лейтенанту. Он у нас, вроде, дрыхнет со вторым взводом в кладовой запчастей?

Доктор Роман Скардино долго не открывал – очевидно, что-то важное исследовал в старинный оптико-механический микроскоп, водружённый на девственно пустой рабочий стол первой комнаты.

– Что, опять пытки? – понять, что говорит главврач Станции всегда было затруднительно, поскольку окладистая почти круглая борода словно скрывала дикцию рта, и гасила звук.

– Да, док. Правда, на этот раз хоть пытали аккуратно, – Михаил дёрнул плечом, – Свои.

– Да? Ну-ка, ну-ка – об этом моменте, пожалуйста, поподробней…

Пока док укладывал его на стол-поддон, и фиксировал тело ремнями, Михаил пересказал содержание обеих кошмаров, и повопил вволю – благо, стены медотсека звукоизолированы от остального пространства Станции. Остальные учёные, в том числе и док Валентайн, и профессор Бейли, занимавшиеся в медотсеке и двух прилегающих лабораториях за стеклянными стенами какими-то препаратами в пробирках, и электронным микроскопом, только морщились от его криков, но дела не прерывали: ну и правильно.

Дело-то – общее… И оно куда важней «звуковых» помех.

Вправление суставов док провёл старым добрым методом: вручную. Болезненно, чёрт его задери… Если бы Михаил и спал, то сейчас точно – проснулся бы.

– Значит, говорите, ввинчивались прямо в плоть?

– Ну да. Даже не представлял, что такие твари где-то и правда – водятся.

– Да нет. В том-то и дело, что не водятся. Это – персонажи, если их можно так назвать, детской фантастики за прошлый век. По этому роману даже сняли фильм. И даже комиксы выпустили – для совсем уж детей.