Цена прощения

— Вот так, Тимур! Только что узнала! Но почему ты такой… Почему, Тимур? — словно в отчаяние повторяла Майя. — Почему каждый раз на что-то хорошее ты делаешь плохое? Почему каждый раз убиваешь все то хорошее о тебе, что только успело зародиться? Почему заставляешь меня чувствовать все это! Почему! — уже кричала она, отбивая кулаками в мою грудь, словно пыталась достучаться до моего здравого смысла.

Схватил ее руки, пытаясь остановить этот бешеный порыв сломать мне все ребра. Но Майя начала вырываться еще сильнее размахивая руками в разные стороны.

— Хватит, Майя, прекрати! Прекрати! — рычал я в ее лицо, обжигая мягкие губы горячим дыханием.

— Я не отдам тебе сына, ты понял? Никогда не отдам тебе сына! А если ты посмеешь его забрать я обязательно напомню Давиду о том, кто лишил его матери. И тогда, Тимур…он тебя возненавидит, — со всей ненавистью выплюнула мне в лицо Майя все эти ужасные слова.

Губы сморщились от этих слов и я с силой зажмурил глаза, словно мне было неприятно даже смотреть на нее.

— Сын останется со мной, — твердо сказал я.

Майя истерично засмеялась, хватаясь за волосы, и прикрывая уши ладошка, будто не хотела даже слушать меня. Словно мои слова были самыми абсурдными на земле. Или же она просто сходила с ума.

— Господи, Тимур, очнись! Посмотри вокруг! Раскрой наконец свои глаза! Неужели ты не видишь насколько ты ужасен? Тебя волнует только ТЫ и никто кроме тебя самого! И так было всегда! Как чертов эгоист ты всегда думал только о себе! Ты не думал о том, что пережила та девятнадцатилетняя девочка! Ты не думал о том, через что пришлось пройти мне! Через что придет пройти нашему сыну, если ты решишь лишить его матери! Но ты никогда не забываешь о том, как плохо люди сделали тебе! — кричала Майя уже не своим голосом. — Сколько можно, Тимур! Сколько можно? Сколько еще ты должен разрушить жизней, чтобы наконец понять, что рушить это, мать твою, не строить! Да, что уж там…ты даже и не пытался, — уже шепотом закончила она.

А я впервые в жизни не знал, что сказать. Я смотрел в глаза Майи и не мог ничего ответить. Не мог. Потому что она была права. Это точное попадание. И впервые в жизни весь мой словарный запас, что я так старательно накапливал годами, исчерпал себя. Там, в этом толстом словарике, не нашлось ни одного подходящего слова.

— Уходи, Тимур. Просто уходи, — обессиленно повторила Майя.

— Майя, не надо… — взвыл я.

Майя ничего не ответила. За два шага она подошла к двери, и провернув замок, с громким щелчком открыла дверь.

— Я люблю тебя, — сказал язык быстрее, чем мозг успел подумать.

Майя грустно усмехнулась, словно я сказал совсем ни эту фразу, а что-то вроде "Какая сегодня прекрасная погода". И ее небрежная реакция в очередной раз больно ужалила меня в районе груди.

— Этого не достаточно. Никому не достаточно просто любви, Тимур, — с грустью в глазах сказала она. — А теперь уходи.

И я ушел… Ушел, потому что понимал, что потерял ту, что люблю. Потому что знал, что только я виноват в своем несчастье. Я вдруг осознал, что никто мое счастье и не крал вовсе. Я сам отдал его в руки Димида. Сам толкнул Майю в его объятья. Я сам потерял право на это счастье. Потому что…что? Потому что привык быть один. Потому что боюсь чувствовать. Я просто боюсь любить, потому что не хочу, чтобы она меня оттолкнула в какой-то момент. Не хочу, чтобы Майя бросила меня одного. Как это сделали все. Мои родители. Моя первая девушка. Они все бросили меня, как что-то не живое. Словно мне и не должно было быть больно. Словно это в порядке вещей. Я боюсь вновь остаться в одиночестве. Я боюсь, что уже не смогу оправиться от подобного удара.

— Мне жаль, — уже у самой двери безжизненно прошептал я.

— Нет, Тимур, тебе не жаль, — злобно прорычала Майя, захлопывая перед моим носом дверь.

***

Майя

Не знаю какой по счету час я билась в дикой истерики, аккуратно собирая вещи в общую кучу. Давида я отвезла к Ритке. Она любезно согласилась посидеть с моим карапузом. Конечно без вопросов о том, к чему такая спешка не обошлось, но я торжественно пообещала рассказать обо всем завтра. И сейчас я могла спокойно реветь на весь дом не переживая о том, что могу напугать сына.

Последний чемодан с вещами Димида был собран. Оставалось лишь спустить их по лестнице и выставить не путевого мужа за дверь. Я никогда не любила Димида. Но до последнего я пыталась внушить себе мысль о том, что на самом деле я нуждаюсь в нем. Я искренне верила в это. Верила все эти годы. Но сейчас… Я просто понимаю, что это не жизнь. Никто из нас в конечном итоге не будет счастлив. Жить с человеком, при этом понимая, что любишь другого как минимум неуважительно по отношению к себе. Но я просто хотела семью… Нормальную любящую семью, где есть папа и мама. Я с подросткового возраста дала себе указание: Каким бы ужасным не был мой муж, ради ребенка я буду играть роль счастливой жены. А что сейчас? Я с треском провалилась. Оплашалась. Потеряла эту пусть и выдуманную, но все же семью. Пусть и не настоящую.