Цена рока

К пяти часам, три раза в неделю, его ждут за синей дверью с постыдными надписями. Раньше Кейд шмыгал туда, как вор, всё ещё боясь любопытных папарацци. Но когда понял, что никто не станет его искать в родном Мидлтауне после Нью-Йорка, перестал и прятаться. В первую очередь от себя.

На улице поздняя весна, и вроде джинсовая курточка достаточно грела, но Кейд всё равно ёжился. Прошёл мимо старого охранника, кивнувшего постоянному посетителю. В просторном зале для клуба уже сидели в ожидании человек восемь – кто-то знакомый, кто-то новенький. Но все как на подбор с пожёванными морщинами лицами, мешками под глазами и тревожными взглядами. Кею тут было на удивление спокойно. Тут хотя бы не стыдно сесть с ними в один круг, признав себя таким же. Такой же блевотиной общества.

– Что ж, начнём – тихо провозгласила девушка-организатор с бейджем на шее. – Кого мы давно не слышали? Может, у кого-то есть, что сказать?

Кейд невольно кашлянул, вспомнив свою жажду накануне. Но его восприняли неверно: организатор улыбнулась и кивнула:

– Прошу.

Он терпеть это не мог. Когда все в кругу вытаращиваются в ожидании душещипательной истории, которую ни разу не слышали в правдивом варианте. Никто не должен его случайно узнать, как та малолетка. И откуда вообще его знать малявкам, если на шоу и в объективы он попал в двухтысячном, когда она ещё в лучшем случае писала в памперс? Хорошие вопросы. И самая ненавистная фраза, такая, что от презрения к собственному существу давит рёбра:

– Мм… здравствуйте, – он снова прочистил саднящее жаждой горло. – Меня зовут Кейд. Мне тридцать восемь лет. И я алкоголик.

2. Personal Jesus

Надо обладать недюжинным метаболизмом, чтобы в семье Глоуз оставаться худощавой спичкой. Даже к завтраку стол в столовой накрывался руками неугомонной хозяйки по полной программе: от яичницы с беконом до блинчиков с кленовым сиропом. Сьюзен лениво ковыряла клубничный пудинг, но аппетита особо не было, как и настроения.

– Ты не заболела, милая? – свободной рукой миссис Глоуз потрогала лоб дочери, проносясь мимо неё с очередной тарелкой. – За всё утро трёх слов не сказала. Что, неудачные вышли посиделки?

– Я слышал, во сколько ты пришла, юная леди, – нахмурив чёрные брови, выглянул из-за газеты отец. Видимо, ведьминский метаболизм в этой семье передавался исключительно по женской линии, так как мистера Глоуза полнота стороной не обошла. Пухлое брюшко, на котором еле сходилась офисная рубашка, упиралось в столешницу. Сью напускная строгость абсолютно не смутила: она давно научилась вертеть родителями так, как ей того хотелось. А уж к двадцати трём годам отточила навыки до профессиональных, ведь дома в ней души не чаяли и удовлетворяли любой каприз.

– Мы немного засиделись с Лу и Трейси, – натянутая на личико виноватая улыбка тут же смягчила отцовский взгляд, и он вернулся к чтению утренних новостей. Но, так как это была ложь от первого до последнего звука, Сьюзен не удержалась и шепнула садящейся напротив матери часть гложущей её с самой ночи правды: – Видели кое-кого. Не поверишь, если расскажу.

Миссис Дэйзи Глоуз – очень стройная для своих не таких уж богатых лет и привлекательная женщина – гордилась тем, какие доверительные отношения у них были с единственной дочерью. Когда-то родив её по большой подростковой любви и большой глупости в семнадцать лет, сейчас она даже иногда радовалась этому. Потому как действительно могла считать себя старшей подругой Сью и сплетничать с ней почти на равных.

– И кого же? Неужто моя малышка наконец-то обратила внимание на противоположный пол?

– Да не в том дело, мам, – Сьюзен закатила глаза, смотря на висящую над столом хрустальную люстру. – Помнишь группу «Сыны хаоса»? Она у тебя гремела из каждой сковородки, когда я мелкая была. Так вот, вчера я, то есть мы с девчонками, встретили её солиста, – поняв, что чуть не прокололась на вранье, она быстро начала запихивать в рот пудинг. Готовила мама обалденно. В общем-то, ничем больше, кроме кулинарии, она уже много лет не занималась. А ведь бывшая фанатка рока, о чём сейчас разве что татушка на запястье напоминает – маленькая надпись грубым шрифтом «Hard Rock». Забавно такое видеть на закоренелой домохозяйке у продуктового рынка.

Миссис Глоуз ахнула, в удивлении поднимая брови и откидывая со лба пшеничные волосы.

– Конечно помню! Я думала, он умер, причём лет десять назад, – недоверчиво прищурившись, она принялась не спеша помешивать в чашке остывающий кофе. Не похоже, что тема её сильно зацепила. По крайней мере, количество кубиков сахара заслужило чуть больше внимания.

– Это почему?

– Потому что мамин обожаемый Анархист сторчался или спился, или ещё что-то там, – влез отец, со вздохом откладывая газету. – Помню, в две тысячи десятом или одиннадцатом прошла сплетня, что он подхватил сердечный приступ прямо в аэропорту Эл Эй. Ну, это и неудивительно, учитывая, что к тому времени группа уже практически не существовала.