Цена счастья

— Сомневаюсь, — резко ответила Сара. — Он утром уезжает из города.

— Ты, наверное, ходила пожелать ему счастливого пути. — Стефани драматичным жестом приложила ладонь ко лбу. — Забудь, что я спросила. Что ты делаешь, с кем ты проводишь время, — это меня не касается.

У Сары возникло желание хорошенько отшлепать дочь.

— Ты ведешь себя, как десятилетняя девчонка.

— Нет, я веду себя как человек, который обнаружил, что не может рассчитывать на свою мать.

— Это неправда, — возразила Сара. — Я всегда с тобой, когда нужна тебе.

— Действительно? — злобно прошептала Стефани. — А сегодня?

Сара устало вздохнула. Разговор до того был неуправляем, что она даже не знала, о чем они спорят.

— Стефани, я пропустила ужин с тобой, а не твое первое выступление в «Олимпике».

Стефани долго зло смотрела на Сару, потом отвернулась и пошла к двери.

— Куда ты идешь? — крикнула ей Сара. Стефани остановилась и бросила через плечо:

— Я не обязана докладывать тебе, куда я иду. Мне уже исполнилось восемнадцать.

Сара нагнала Стефани.

— Ты обязана делать это, — сердито сказала она. — Пока ты не будешь себя обеспечивать сама, я отвечаю за тебя.

— Другими словами, пока ты оплачиваешь мои счета, я должна отвечать на твои вопросы.

— Можно сказать и так, — сказала Сара, теряя терпение. — Я — твоя мать, а ты — мой ребенок. Я…

— Ты же не говоришь мне, куда ты идешь и что ты делаешь, — перебила ее Стефани. — А я лишена такой привилегии.

В отчаянии Сара схватилась за волосы. Ну, хватит.

— В чем истинная причина, Стефани? За эти пятнадцать минут я выслушала столько жалоб. Мне кажется, что тебя что-то беспокоит.

Стефани отвела взгляд. Сара почти видела, как ум ее лихорадочно работал, пытаясь найти нужные слова для огласки того, что нельзя обсуждать. Надо ее немножко подтолкнуть к разговору. Она использует тот же метод, что использовала недавно Стефани. Тот, который Стефани ненавидела больше всего.

— Кошка съела твой язычок?

Стефани гневно посмотрела Саре в глаза.

— Я хочу знать, кто провел с тобой ночь в субботу, — яростно высказалась она наконец. — Я нашла сувенир, который он оставил и положила его под твою подушку. Я хочу знать, с ним ли ты была сегодня. Я хочу знать, в нем ли причина того, что ты забываешь о своей дочери.

О, Боже. Она должна была догадаться. Почему она не догадалась? Дыхание со свистом вырвалось из ее сжавшейся груди. Но она выдержала взгляд Стефани. Отвести взгляд — значит признать себя виновной. Сара поняла, что все время, когда дочь советовала ей познакомиться с мужчиной, на самом деле она этого не хотела. Стефани не привыкла делить. И не привыкла к тому, чтобы у матери были секреты от нее.

Вдруг у нее пронеслась мысль, почему она может так рационально думать во время такой яростной стычки со своей дочерью, а во время ужина с Брайеном она едва могла что-то соображать.

Это все его вина.

— Стефани, некоторые аспекты моей жизни являются личными, касаются только меня и не предназначены для широкого обсуждения.

— Значит ты не собираешься рассказать мне?

— Не собираюсь.

Стефани направилась к двери.

— Я возвращаюсь в школу. Сомневаюсь, что приеду до окончания занятий.

«Таким способом она хочет меня наказать», — подумала Сара. Хотя Стефани и не сказала так, но Сара знала, что не увидит свою дочь до августа. На следующий день после окончания учебы Стефани уезжает в Калифорнию. Сара обняла свою непреклонную дочь, решив не поддаваться на эмоциональный шантаж.

— Ты же знаешь, что можешь приехать домой, когда захочешь, если передумаешь.

Сара опустилась в кресло после того, как Стефани с шумом захлопнула дверь.

Она только сейчас стала понимать, что у нее появилась личная жизнь, а ребенок не хотел отпускать ее.

Ей больно сдавило горло. Она попыталась проглотить комок, но было очень больно. «Черт побери», — подумала она, и слезы хлынули у нее из глаз.

Теперь она понимала, почему Брайен покупал своим детям все, что они хотели. Наверное, значительно менее болезненно было откупиться от шантажиста, чем бороться с ним.

Глава 19

Мышцы левой руки Брайена горели, но он продолжал выжимать вес, он хотел сделать упражнение еще пять раз, пока мышцы не откажут совсем. Он знал, что не следовало ему заниматься вскоре после обеда, но он должен «выпустить пар», избавиться от чувства разочарования, дать себе пинка за инцидент с зеленым горошком.

Сара правильно поняла его. Он просил большего, чем часть ее ужина, хотя он не знал, чего или сколько, пока она не убежала от него… опять.

Пора перестать думать о Саре и продолжать жить, как раньше. Это входило в его намерения с тех пор, как она бросила его в первый раз. Он хрюкнул, подняв вес на уровень груди.

Она была непредсказуема. Все, что она делала, было не в ее характере.

Как ты можешь оправдаться, Ватсон? Он тогда много выпил. Его послали к черту. Он хотел ее.

Он и сейчас хотел ее — Сару-друга, Сару-женщину. Как бы он ни хотел, он не мог просто так уйти. Слишком много связано с Сарой. Слишком много воспоминаний. Слишком много фантазий…