Цена счастья

- А ты не мой Хозяин, чтобы я откровенничала после цены. Не надо тут командовать. Я больше тебе не подчиняюсь.

- Не подчиняешься, - согласился Артур, добавляя тут же, - но хотела бы.

Он утверждал, а не спрашивал.

Сукин сын.

Его ладонь легла на мое колено. Я имела полное право сбросить руку Казаева, не позволяя меня касаться. И он бы не стал.

Но я сама не стала.

Он словно весь был соткан из власти и подчинения. Ему невозможно было противиться, отказать, ослушаться. Он Мастер до мозга костей. И не важно, что я не его покорная, что я без ошейника и вне игры. Я хотела быть его куклой, его игрушкой, его послужной девочкой. Хотела быть кем угодно, только бы снова и снова ощущать это потрясающе мощное доминирование и контроль, прогибаться под его обезоруживающую уверенность в себе.

Рука Артура ползла по моему бедру под юбкой все выше и выше. Еще немного и он почувствует, как меня завел минет и одно его присутствие рядом.

Казаев провел ногтями по внутренней стороне бедра, делая почти больно, но скорее приятно. Я не сдержалась и всхлипнула, чуть разведя ноги, чтобы он уже коснулся меня там, где было мокро и горячо.

- Я не твой Мастер, Айза, - выдохнул он мне в ухо, продолжая сладкие муки, — Но почему твой муж это допускает? Разве он не должен тебя контролировать?

Я тут же схватила его за запястье и откинула руку. Когда я посмотрела на него, в глазах Артура застыло немое удивление.

- Я сама себе хозяйка.

И отсела чуть дальше, почти к окну.

3.1

Мы въехали на МКАД, и Артур нажал кнопку, которая открыла нас водителю.

- Адрес назови, - приказал Казаев.

И снова я не смела ослушаться, хотя после вопроса о муже больше всего хотелось послать его к черту и ехать на попутке. Но снова чертова энергетика Артура запретила мне даже попытки дезертировать из машины.

Максимум, что я могла - это отвернуться и смотреть на огни Москвы. Вот они меня успокаивали. Всегда. Что бы ни было, а столица была на моей стороне. Я чувствовала себя в этом городе так хорошо и спокойно. Завтра снова будет сумасшедший день в салоне, и это тоже здорово. А во вторник я обещала сыну пойти в парк кормить лебедей и собирать листья.

От медитативных мыслей меня отвлекла боль в запястьях. Даже не столько боль, сколько неприятная влага крема. Водитель уже заехал на подземный паркинг, и доставил меня до выхода к лифтам.

Я открыла сумку.

- Ты же не собираешься мне заплатить? - проговорил Артур, который всю дорогу оставался молчаливым.

- В какой-то степени. - Я, наконец, нащупала тюбик и протянула ему. – Вот. Это намного лучше бепантена. Чистый ланолин, комфортнее справляется с заживлением. Твоя покорная оценит.

Казаев принял мой подарок, и снова его брови удивлённо приподнялись.

- Откуда у тебя такие познания? Часто лечишь ссадины? - мстительно ввернул он.

- Нет, во время кормления сын жевал мои соски до крови. Этот средство лучше всего помогало.

Удивление на лице Артура сменилось шоком. Да, мужчины такие вещи сложно воспринимают. Даже те, которые любят хлестать женщину флогером и сдавливать зажимами соски.

В первую очередь они все равно мужчины, которых пугает наличие детей буквально до усрачки.

- К слову. — Я открыла дверь и свесила ноги, коснувшись бетонного пола парковки. — Мужа у меня уже давно нет, Артур. И Мастера - тоже. Я сама выбираю доминантов. Будь здоров.

Я не могла не сказать это и шла к лифту весьма довольная собой. Наверно, даже слишком довольная, потому что не услышала, как он пошел за мной, а очнулась, когда пришел лифт. Артур нагнал меня и затолкал в кабину. Прижал к выступу у зеркальной стенки. В отражении я видела его горящие глаза и снова расплавилась от желания подчиниться, отдаться.

Лифт пополз наверх, но Артур тут же нажал на «стоп». Он обхватил мою шею сзади одной рукой, а второй, наконец, забрался мне под юбку. Теперь уж он не медлил. Его пальцы отодвинули влажный шелк и тут же погрузились в меня, заставляя охнуть от бесцеремонного, почти болезненного вторжения, Но, боже, вот это была та самая мучительно желанная боль, которую я могла не только терпеть, но и бесконечно желать.

Большой палец Казаева лег на клитор. Он потер так же жестко, как и трахал меня указательным и средним.

- Ты этого хотела, да? — проговорил он, не отводя от меня глаз, наблюдая через зеркало, как я закатываю глаза и охаю. — Немного удовольствия на публике. Уверен, тут камера под потолком.

О, да. Камера, кажется, была, и одно упоминание о ней заставило меня сжаться и застонать.

- Уже готова, - хмыкнул Артур.

Он не спрашивал. Господи, его уверенность в себе и во мне просто размазывала. Я не просила ошейник, не собиралась становиться его покорной, но этого и не требовалось. Подчинение Артуру было словно заложено в мой мозг мое тело, мою душу. Я стремилась к нему всеми возможными способами. Как будто еще до рождения принадлежала этому человеку.

- Кончи, девочка, - приказал он.