Цена слова

— А по этой коттедж в пригороде. Вот адрес, ключи, ниже код отключения сигнализации. Там же джип в гараже. Ключи от автомобиля в сейфе в доме. Код на бумажке. Всё твоё. Доберись только.

Я спрятал бумажку с адресом и кодами в карман, вновь вывел чёрную закорючку. Перевернул лист. Мазнул вторую.

И зачем мне это всё?

— Ещё два автомобиля. БМВ последней серии на паркинге в доме, вот дубликат ключей. Где первый брелок ключей я понятия не имею. — Гумилев достал из кармана фирменный брелок, протянул. — Денис Львович всегда давал мне дубликаты с любой покупки. Я что-то вроде сейфа на случай потери. Так что если кто-то угонит или взломает любой объект без шума и пыли, не отчаивайся. Но лучше найди все ключи. Дома ли, или где-то ещё? Перерой всю квартиру, сходи, посмотри в салонах автомобилей. Это в целях твоей же безопасности. Ты становишься лакомым куском.

Вот именно — куском.

Нотариус ушёл в мысли, восстанавливая последовательность:

— Так, джип, БМВ, Порш Кайен стоит в гараже неподалёку. Вот бумаги на гараж и автомобиль, ключи. Там кооператив для престижных людей. Не суйся раньше восемнадцати лет.

Мне с таким наследством жить пару дней, а ты про два года.

— Рули на здоровье. Права только не забудь получить.

Роспись. Роспись.

— Счёт в банке на предъявителя. Сходишь с этими бумагами, переоформишь.

Роспись. Снова роспись.

— Недвижимость за границей. Небольшие участки, офисы, дома. В Турции, на Кипре, и Испании, и последняя — на юге Франции. Вот все ключи, но что ты с ними делать будешь, понятия не имею. Слетай, приличия ради, во все хоть раз. Языки заодно подучишь. Будет повод. Пригодиться.

Двойная роспись.

— Так. С твоей личной квартирой мы с Денисом Львовичем ещё при его жизни разобрались. Прочая недвижимость оплачивается автоматически с дивидендов предприятий. Довольно удобно. Мороки меньше.

Роспись. Роспись. Вопрос:

— Есть ещё и акции?

— Акции здесь самый большой конёк. Бумаги нескольких крупных предприятий. — Сергей Геннадьевич сделал эффектную паузу. — Вот за них больше всего и переживают конкуренты.

— И я могу им как-то отдать их? Чтобы отвязались.

— Это уже твои заботы, — пожал плечами нотариус и вновь подчёркнуто добавил. — Но не думаю, что, подарив им акции, они не захотят забрать всё. Размышляй сам.

Роспись. Роспись.

Словно расписываешься кровью на контракте о продаже души.

Нотариус удовлетворённо кивнул, протянул последний сдвоенный лист со словами:

— А по этой бумаге никакой детский дом или интернат не может лишить тебя свободы на два года. Ты становишься обладателям всего имущества с этого дня.

— Но как такое возможно? — Поднялась бровь. — А восемнадцатилетие?

— Дыры есть в любом законодательстве. Не морочь себе голову. Вот тебе ещё стопка документов. Своеобразные права обладания. Положи в сейф. — Нотариус Гумилев тяжело поднялся с дивана, подбирая порядком опустевшую папку, — разбирайся со всем, а я пошёл. Кстати, код квартирного сейфа-то знаешь?

Невольно вспомнил о сейфе в спальне Денис Львовича. Покачал головой. Взламывать, или пытаться открыть его, и в мыслях не было. Таксиста нанимал за счёт средств, что заработал за время пребывания в статусе «телохранителя» Антона…

Воспоминания о роковом ударе заполонили сознание. Поморщился.

— Как ты ещё с голоду не помер? — Обронил Сергей Геннадьевич и прошёл в спальню. — В квартире вроде ничего не продавал.

Гумилев отодвинул дверцу шкафа-купе, склонился над сейфом. Продиктовал вслух несколько цифр. Они калёным железом запечатлелись в мозгу. Это не длинные сотовые.

Пачки, пачки, пачки. Евро, доллары, рубли. Всё легло на кровать. Последним нотариус вытащил блестящий пистолет с двумя обоймами по семь патронов в каждой.

— Хе, неплохо. Дезерт Игл. Или по-нашему — пустынный орёл. Бронебойная вещь, Игорь. Пробивает стены. Тебе может пригодиться. Смотри, тут предохранитель. Снимаешь, загоняешь патрон в патронник и на курок. Понял?

Я устало опустил лицо в ладони, убито проговорил:

— Вгоните мне в висок одну из этих пуль, забирайте деньги, бумаги и уходите. Это будет самым лучшим днём в моей жизни.

— Нет. — Нотариус осторожно положил пистолет на кровать, прихватил только одну долларовую пачку. — Живи. А это я в качестве оплаты за инструктаж возьму. Меня ты больше не увидишь. Самолёт через четыре часа. Прощай, Игорь. И ещё одно… постарайся выжить. Парень ты вроде не плохой.

Нотариус Гумилев подмигнул на прощание и скрылся в коридоре. До слуха донесся хлопок закрываемой двери. Он действительно исчез из жизни так же быстро, как и появился.

Квартира опустела, погрузив в душную тишину. Ни шороха. Пластиковые окна скрывают все звуки мира. Заизолированные после ремонта стены напрочь отрезали от шума соседей. Хоть из пистолета пали, никто не услышит или примут за игры в «стрелялки».

И тишина…

Зажевал губу, рассматривая кучу банкнот на кровати и пистолет рядом. Мощно и смертоносно. В обоих случаях. Деньги и сила. Злато и булат, если по Пушкину.

Крик порвал заслон тишины:

— Господи, да что с этим делать-то?!

* * *