Цена слова

— Ты-то куда полезла? Он в меня должен был стрелять! — Рявкнул я, на миг повернувшись. Вряд ли Оксанка узнала меня. Семь лет прошло. А роже после тюряги покоцанная. Плюс болевой шок, не до разглядываний.

Девушка, наконец, ощущая накатившую боль, заревела. Не столько даже от боли, сколько от обиды, что он на неё кричит.

— Терпи! — Обронил я, вырулив на ночную трассу и до предела нарушая скоростной режим.

Водительских прав всё равно не было.

— Я терплю! — Взвизгнула девушка голосом, полным обиды и действительно замолчала.

Я ожидал чего угодно: от криков, проклятий до полного безразличия, но только не того, что на меня обидятся. И это странное чувство отдало теплом в груди.

Теплом?! Я брежу?

Столько всего произошло за какие-то минуты, тут уж не то, что в бред впадёшь. До полного сумасшествия один шаг.

— Вот и умница. Терпи, всё будет хорошо. Я отвезу тебя в больницу, — Успокаивающий голос сейчас нужен ей больше лекарств.

— Вези! Только быстрее! Ой, как больно то…

Наверное, глупо нестись по трассе, игнорируя все светофоры и правила дорожного движения и испытывать в душе чувство умиления от её тонкого голоска, полного обиды на меня. Но я никак не мог избавиться от этого ощущения. Оно затмило даже ощущение выветривающегося адреналина.

Но разве я ещё способен что-то испытывать?

— Ты не должна была влезать… Это моя война. Моя месть. Мои дела… — тем временем заговорил я, почти не спуская ногу с педали газа.

— Война? Месть?… Хм, месть… А что потом? — Донеслось совсем неожиданное предложение от неё.

— Потом? — Не сразу понял Илья. — Когда потом?

— Ты оставишь меня в больнице и исчезнешь?! — То ли спросила, то ли сказала она, впадая то ли в тихую истерику, то ли в буйную депрессию. Сейчас можно было ставить любой диагноз или списать всё на состояние шока.

— Ну… да… — Выдавил из себя Когтев, не заглядывая так далеко наперёд. Все планы, что пытался чертить в голове, почему-то катились ко всем чертям в последние моменты.

— И даже не позвонишь? — Снова спросила она, прикусывая губу от боли.

— Я… я мента-наркоторговца завалил, — напомнил, едва не поперхнувшись, я. Пунктик с пометкой «познакомиться с девушкой» определённо стоял у меня не в первой сотне ближайших дел.

— Поверь мне, многие хотели его смерти… Та ещё гнида, — всхлипывая, добавила приятная незнакомка.

— И что… — я задумался, повернувшись к ней ненадолго. — Ты хочешь, чтобы я оставил тебе свой номер? — добавил, хихикнув.

Происходящее начало забавлять. После всего нервного напряжения вдруг стало весело. Нервы окончательно расшатались. Пора искать смирительную рубашку. Санитары! Вы где?

— Нет, — твёрдо ответила она и добавила. — Так они быстро найдут тебя… Игорь.

— Оксана… ты всё-таки узнала меня.

— Знаешь… а ведь я искала тебя. Ты уехал и даже не попрощался. — Неожиданно ответила она.

— Прости. — Только и ответил я.

— Давай сделаем так — я оставлю тебе свой номер. — Закончила она бодрее и открыла бардачок в поисках листка и ручки.

Я чуть не врезался в едущую впереди машину, когда её рука приподняла рукав его пальто, расстегнула манжет рубашки и гелиевая ручка коснулась кожи.

— Терпи, Игорюша. У меня вон пули в ноге, я терплю, а ты остриё ручки потерпеть не можешь? Уколов, что ли боишься? — Залепетала она, старательно расчерчивая циферки, пытаясь подстраиваться под его возню с рулём. Именно расчерчивая, чтобы паста не размазалось о манжеты рубашки и рукав пальто.

— Терплю, — хмыкнул я, стараясь сильно не крутить руль, благо трасса была всё больше прямая.

— Вот и молодец, — добавила она, закончив последнюю цифру на коже.

Окончательно перестав понимать, кого из нас ранили и, я домчал автомобиль до больницы. Сломав шлагбаум, и под крики охранника-деда в сторожке проехав до самого центрального входа в больницу, выскочил из машины. Обогнув джип, рванул дверцу и подхватил Оксану на руки. Пришлось потревожить рану. Подстреленная вновь заплакала, не в силах терпеть боль.

Сердце сжалось от этих звуков. Я побежал с несчастной девушкой на руках в приёмное отделение. Перебудив криком весь медперсонал — к чёрту все приличия! — пообещал устроить всем весёлую жизнь, если немедленно не займутся её раной.

Едва положил девушку на каталку, как собрался бежать к выходу. Охранник с центрального отделения должен был прибежать на крики, отложив кроссворды. Он мог быть вооружён, а устраивать перестрелку в больнице я не собирался ни в коем случае. Не до того ещё дошёл.

Но оставлять её просто так? Как-то неправильно.

— Да беги уже, беги, — обронила девушка, понимая меня больше, чем я сам себя в данный момент. — Второй раз не потеряешься.

Я кивнул, усмехнувшись её взволнованному взгляду, и помчался обратно на улицу, шугая попутно медперсонал.

Только прыгнув в салон машины, я понял, что это действительно Оксанка. Любовь детства. А из-за меня её подстрелили. Стало немного неуютно и грустно. И это ощущение поражало меня самого. В свете последних событий оно выглядело неуместным, но ничего не мог поделать. Оно было и всё тут. Приходилось мириться с его существованием.