Цена случайной ночи

— Ксения, может быть, мы все-таки рассмотрим ситуацию поподробнее? Да, твоя мама являлась законной наследницей квартиры. Мы сейчас не станем касаться ее отношений с братом и их расхождений во мнении. Но ты пойми — наследницей была именно она, а все-таки не ты… Да, конечно, если бы мама составила завещание, то, наверное, оно было бы в твою пользу. Но его нет. И если ты подумаешь сейчас спокойно и обстоятельно, то поймешь, что, может быть, это твой шанс наладить отношения с дядей. Ведь он всегда хорошо к тебе относился, верно? Зачем же делать из него врага на всю жизнь? Поделив с дядей честно ту квартиру, ты лишишься многих проблем, уверяю тебя. К тому же ты не на улице живешь, после матери тебе осталась квартира. Плюс половина той — по-моему, неплохо.

Ксения, надувшись, молчала. Ей явно не нравилась моя позиция. Возможно, она уже жалела, что поделилась со мной своими проблемами.

— Все равно, — наконец выдохнула она. — Данила не имел права так разговаривать со мной. Это не его дело!

Ксения явно противоречила сама себе. То считала, что Данила обязан быть на ее стороне в этом вопросе, теперь убеждает меня и себя, что его это вообще не касается…

«Господи, какое же, должно быть, наказание быть взрослой дочери матерью!» — перефразируя Грибоедова, мысленно воскликнула я, но вслух сказала другое:

— А почему бы вам с Данилой не остановиться на этом варианте? То есть вы решаете раз и навсегда: вопрос наследства — это только твоя забота, не имеющая отношения к Даниле и не влияющая на ваши отношения. И делай все дальше сама, как хочешь, не советуясь с ним больше.

— Он-то все равно будет знать, как я поступлю, — проговорила Ксения. — И он уже заявил, что ему это не нравится во мне. Это его еще родители накрутили!

— Родители? — удивилась я.

— Ну, точнее, не родители, а Владимир Сергеевич, — поправилась Ксения.

— А откуда ты это знаешь?

— Владимир Сергеевич как-то раз при мне спросил, что там с наследством. Я ответила, что заниматься этим буду не я сама, а кто-то из маминых коллег-друзей, кого я попрошу. Может быть, Никита Владимирович Костин. А Владимир Сергеевич головой покачал так скептически и заявил, что Никита Владимирович не станет этим заниматься. Я спросила почему, а он ответил: потому что он специалист по уголовным делам, а не по гражданским. Но я по глазам видела, что ему хочется сказать «потому что он хороший человек».

Как бы наивно ни прозвучала эта фраза в устах Ксении, я почему-то подумала, что девчонка скорее всего верно оценила отношение Гладилина-старшего к происходящему.

— И еще он добавил, что лучше бы мне вообще отказаться от этой затеи, — продолжила Ксения, подтверждая мои предположения. — А затем и Данила мне подтвердил. Когда мы начали с ним ругаться, то раскричались, и он мне бросил в лицо: «Правильно отец говорит, что мне нужно держаться от тебя подальше!»

Проговорив это, Ксения не выдержала и расплакалась. Губы ее дрожали от обиды, она вытирала платком слезы и пыталась закурить следующую сигарету. Я поднесла ей свою зажигалку и постаралась успокоить:

— В конце концов Данила сам решит, что ему делать. Мне он показался довольно самостоятельным молодым человеком, не очень-то зависимым от мнения родителей. А тебе я еще раз советую как следует подумать и, возможно, пересмотреть свою позицию по вопросу наследства. Подумай сама: все это началось со скандала, продолжилось скандалами и тянется по сей день. И дальше будет то же самое. И главное, что скандалы происходят между близкими, родными людьми. Твоя мама поругалась с родным братом, теперь ты поругалась и с дядей, и с Данилой… Подумай, стоит ли того полквартиры? Если, конечно, ты однозначно решишь, что стоит, то тогда что ж — вперед, действуй. Среди коллег твоей мамы действительно вполне могут найтись такие, кто поможет тебе в этом вопросе. Но в этом случае будь готова к тому, что потеряешь нескольких близких людей. Ты готова?

— Не знаю, — качая головой, прошептала Ксения.

Взгляд у нее был печальный и задумчивый. Докурив сигарету, она поднялась с дивана.

— Я, пожалуй, пойду, — проговорила девушка. — Мне действительно нужно подумать. Спасибо вам, и извините, что загрузила своими проблемами.

— Ничего, — махнула я рукой. — Решай побыстрей свои проблемы.

У дверей Ксения еще спросила:

— А вы позвоните мне после встречи с этим… Валентином Павловичем?

— Да, позвоню, — заверила я. — Обязательно.

* * *

Оставшись одна, я тут же отбросила все мысли насчет размолвок Ксении и Данилы, даже Рогожкина, по поводу которого я позвонила друзьям в милицию и сейчас ожидала информации — освободился ли он, а если освободился, то по какому адресу официально зарегистрирован.