Цена согласия (СИ)

Костя берет мое лицо в ладони и вместо слов целует. Нежно, чувственно, глубоко.

— Так пойдет? — Всматривается в мои глаза и тяжело дышит.

В груди все сжимается от боли. Будто Костя меня не поцеловал, а избил.

— Нет. Недостаточно убедительно, — возражаю из вредности.

Костя снова тянется к моему рту, но не целует. Ведет губами по щеке, скуле, касается виска, возвращается обратно и ловит мое горячее дыхание. Сердце трепещет в груди. Меня будоражит этот контраст внешней холодности и внутренней нежности в Гончарове.

Его рука тянется к молнии на новой юбке, которую я купила несколько часов назад в местном магазинчике. Костя снимает ее с меня.

— Нас могут увидеть… — мелькает здравая мысль на краю сознания.

Он ненадолго отстраняется и смотрит пьяными глазами, хотя я давно не видела его с бутылкой в руках. Кладет ладонь мне на грудь и сжимает ее. Голова кружится от его взгляда и прикосновений. В ответ я впиваюсь пальцами в его широкие плечи, ощущая, как Костя упирается эрекцией в мой живот.

— Здесь никого нет. Это заброшенный пляж. — Он подминает под себя. Вдавливается своей плотью, показывая, как сильно хочет.

Меня по новой прошивает от его чувственности. Как будто Костя снимает свою броню в моменты близости и показывает себя настоящего.

Господи, что со мной не так? Почему всегда хочется ему отвечать и оправдывать все его поступки? Это вообще нормально? Или люди так сходят с ума в желании видеть то, чего в действительности нет?

— Костя… — пытаюсь воспротивиться, пока еще в состоянии, но рот мгновенно запечатывается безжалостным поцелуем.

Путь для отступления отрезан.

— Тш-ш, — успокаивает Костя, прервавшись. Снова накрывает мои губы своими и погружает в меня пальцы.

Внизу живота начинает ныть от возбуждения. Я зажмуриваюсь от остроты ощущений, стараясь не утонуть там, где совершенно не чувствую дна. Но тону. В очередной раз принимая поражение и оргазм. Осознавая, что у меня нет никого ближе, чем Гончаров.

Вечером мы идем ужинать в кафе на берегу моря, а потом долго гуляем по незнакомым улочкам. Я давно не ощущала такого тихого умиротворения и спокойствия. Страшно даже подумать, что через несколько дней все изменится и внутри опять поселятся неопределенность и страх.

— Как ты нашел это место? — Я прижимаюсь к Косте.

— Не я. Раф занимается недвижимостью и рассказал об этом городке. Люблю подобные немноголюдные места. Чем-то напоминают село. До смерти отца я провел там самые счастливые и беззаботные годы.

Не могу с этим не согласиться. Вот только когда взрослеешь, понимаешь, что жизнь там слишком тяжелая и оттуда нужно бежать.

— Что с Рафаэлем?

— С ним все будет в порядке, — неохотно отвечает Костя. — Не переживай.

Мы возвращаемся домой далеко за полночь и еще долго разговариваем в гостиной. Просыпаюсь я от непонятного чувства тревоги. Кости рядом нет, в доме стоит оглушающая тишина. В груди ноет от плохого предчувствия. Ветер завывает на улице с такой силой, что, кажется, хочет оторвать крышу у дома.

Я иду в спальню, держась рукой за стену, потому что штормит от резкого пробуждения. Глаза натыкаются на записку в постели. Почерк Кости. На листке написано всего два слова: «Я тоже».

Смотрю на них, ничего не понимая. Что он «тоже»? Сожалеет, что все так вышло и мы не можем быть вместе? Тоже любит? Тоже будет ждать нашей встречи в другой стране? Что тоже?

Сажусь в прострации на край кровати и устремляю взгляд в окно, где зарождается рассвет. Вспоминаю, как накануне Костя нежно целовал мои губы, наше смешанное дыхание, требовательные толчки во мне… Уже тогда он знал, что это наша последняя ночь.

А я нет.

Меня сбивает с ног бурей эмоций, даже вдох не получается сделать. Но нужно дышать. И ждать. Знать бы только, чего именно.

47 глава

— Маша, — Ульяна трогает меня за руку. — Ешь. Иначе все остынет. Ношу тебе эти контейнеры с едой каждый день, и всё зря, — недовольно бурчит. — Хоть бы поела нормально. Муравьи, и те больше в себя запихивают. Ты в голодный обморок свалишься. Впервые вижу, чтобы так тосковали по живому человеку, — вздыхает она.

Я отвожу взгляд от окна и смотрю на Ульяну. Переполняет благодарность к этой женщине. Она два раза в день приносит мне горячую еду и заботится как о родной, но мое сердце и мысли находятся сейчас в другом месте. С другим человеком. Ни о чем больше думать не могу.

— Аппетита нет. — Отодвигаю от себя тарелку с салатом и курицей и выхожу из-за стола. — Пойду у моря прогуляюсь.

Я презираю себя за то, что так сильно тоскую по Косте. Всего четыре дня прошло, а ощущение, будто мы не виделись целый месяц. И больше не увидимся. Тошно от одной этой мысли.

— Машина скоро придет, помнишь? — бросает Ульяна мне в спину.

— Помню.

Направляясь в прихожую, я снова думаю о Косте. Он даже не позвонил ни разу за эти дни. И наверное, уже не даст о себе знать.