Цена соли

— Нет, она приедет, — сказала Тереза. — Она задержалась.

Глава 21

АЛЬБЕРТ КЕННЕДИ, просто Берт для тех, кто ему нравился, жил в комнате в задней части дома и был одним из старейших жильцов миссис Купер. Сорока пяти лет отроду, уроженец Сан-Франциско, он больше походил на нью-йоркца, чем кто-либо из всех, кого Тереза повстречала в городе, и одного это факта ей было достаточно, чтобы намеренно его избегать. Он часто приглашал Терезу сходить с ним в кино, но она согласилась всего лишь раз. Она чувствовала себя беспокойно и предпочитала бродить одна, в основном, глядя по сторонам и размышляя, потому что дни стояли слишком холодные и ветреные для того, чтобы рисовать на улице. А виды, которые ей сначала понравились, лишились всякой свежести, и их уже нельзя было рисовать, потому что она слишком долго на них смотрела и слишком долго ждала. Почти каждый вечер Тереза ходила в библиотеку, усаживалась за длинный стол, просматривала с полдюжины книг, а затем кружным путем возвращалась домой.

Она приходила домой только затем, чтобы почти сразу снова побрести на улицу, сопротивляясь порывистому ветру или позволяя ему завести себя на такие улицы, куда иначе она бы ни за что не пошла. В освещенных окнах она видела девушку, сидящую за пианино, а в другом — смеющегося мужчину, а еще в одном — женщину за шитьем. Потом она вспоминала, что даже не может позвонить Кэрол, признавалась себе, что даже не знает, чем занята Кэрол в этот момент, и чувствовала себя еще более опустошенной, чем ветер. В письмах Кэрол не говорила ей всего, она чувствовала это, не говорила самого худшего.

В библиотеке она смотрела книги с фотографиями Европы — мраморные фонтаны в Сицилии, залитые солнцем руины Греции — и размышляла, действительно ли они с Кэрол когда-нибудь туда поедут. Было так много всего, чего они еще не успели совершить. Первое путешествие через Атлантику. Все те утра, просто утра, не важно где, когда она могла бы приподнять голову с подушки и увидеть лицо Кэрол, и знать, что этот день принадлежал им, и что ничего их бы не разлучило.

А потом еще эта прекрасная вещица, мгновенное завораживающая взгляд и сердце — в темной витрине антикварной лавочки на улице, где она никогда раньше не бывала. Тереза не сводила с нее глаз, чувствуя, как она утоляет какую-то забытую и не имеющую названия жажду у нее внутри. Большая часть фарфоровой поверхности была расписана маленькими яркими ромбиками цветной эмали — насыщенно синими, и темно-красными, и зелеными, с золотыми каемками, блестевшими, как шелковое шитье даже под покрывавшим их тонким слоем пыли. И золотое колечко для пальца на ободке. Это был крохотный подсвечник. «Кто сделал его, — задумалась она, — и для кого»?

На следующее утро она вернулась и купила его, чтобы подарить Кэрол.

Этим же утром пришло письмо от Ричарда, переадресованное из Колорадо Спрингс. Тереза уселась на одну из каменных скамеек на улице, где была расположена библиотека, и распечатала его. Оно было в служебном конверте с надписью «Компания Семко. Сжиженный газ — Печи — Обогреватели — Морозильники». Имя Ричарда было указано в шапке фирменного бланка в качестве главного управляющего отделения в Порт Джефферсоне.