Цена "Суассона"

В самом ближайшем времени мне пришлось убедиться, насколько неверны всякие «предчувствия»…

— Где Дженнифер? — вопрос Гриши показался мне бессмысленным.

— Как где? Наверно еще спит в своей каюте. Ты что, думаешь, будто я прячу ее под одеялом?

— Ее нигде нет, — голос моего друга звучал вполне серьезно.

Хорошего настроения как не бывало. Что еще за шутки взбалмошной девицы! Вздумала играть в прятки!

Я быстро оделся и вышел на палубу.

Джин нигде не было. Я прошел на корму, где висела маленькая шлюпка. Она находилась на своем месте.

Мы обшарили всю яхту от киля до клотика, заглядывали даже в ящики для провизии и обычно запертые отсеки, где хранятся запасные тросы и всякая мелочь, но безрезультатно — Джин исчезла.

— Наверно, свалилась за борт, — предположил Гриша. — Такое бывает. Перед самым моим отъездом в здешних водах бесследно исчез капитан одного российского супертраулера, забыл, как называлось это судно.

— "Новоалтайск". Но ты забыл еще кое-что. На борту траулера была крупная сумма валюты, и команда знала об этом. Доллары исчезли вместе с капитаном… Тут есть о чем подумать. А какие причины могли заставить исчезнуть Джин?

— Значит, ее утащил морской змей, — не удержался от шутки мой приятель, хотя мне, честно говоря, было не до шуток. Я успел привязаться к Джин, хотя она иногда раздражала меня, и после проведенной в моем коттедже бурной ночи близости между нами больше ни разу не было.

Я вспомнил вчерашнее загадочное видение, лицо Дженнифер, пристально вглядывавшейся в темную воду… Может быть, каким-то рикошетом сработали сеансы доктора Ашборна, и завороженная вращающимися в глубинах сияющими «колесами», она бросилась за борт? А может просто на нее нашла хандра, и она покончила с собой в приступе "глубокой депрессии", как выражаются психиатры? Не знаю, но мне кажется, Джин часто задумывалась над таким разрешением всех своих проблем. Так навсегда и осталась для меня неизвестной причина исчезновения этой взбалмошной, циничной, красивой и по-своему доброй девушки с изломанной судьбой. На борту «Кукабарры» в миниатюре повторилась знаменитая история "Марии Целесты".

34

Начали все мы в пещере

пространной осматривать…

Гомер

По неким странным психологическим законам происшествие это послужило толчком, изменившим наши первоначальные планы. Не хочу сказать, что без Джин плаванье стало очень уж скучным, — ведь это, в конце концов, была не увеселительная прогулка, — но посовещавшись, мы с Гришей решили закончить свое морское путешествие как можно скорее. Его угнетало постоянное, все нараставшее напряжение, вызванное, как я предполагал, беспокойством о судьбе содержавшихся в «интернате» маленьких заложников. Меня это тоже беспокоило.

Была еще одна причина, о существовании которой мы не признавались не только друг другу, но и самим себе… Нас начало пугать море. Было ли это результатом нервных перегрузок — состояние, впрочем, давно ставшее для нас привычным, или на нас действовал таинственный инфразвуковой "голос моря", которым иногда сопровождаются "светящиеся колеса", но факт остается фактом. Мы не могли избавиться от мыслей о неизвестном, таившемся в черных глубинах, готовом в любой момент всплыть на поверхность то ли под видом вращающегося светового колеса, то ли еще чего-нибудь, невыносимо страшного. Тонкие борта яхты отделяли нас от клубящихся в вечно скрытых от солнечного света толщах воды "морских змеев", "черных дьяволов", "белых китов", словом, всех ужасов, порожденных, главным образом, пьяной фантазией и воображением моряков парусного флота. Легко было смеяться над всем этим, сидя в портовом баре за стаканом виски, но здесь…

Словом, добравшись почти до шестнадцатой параллели, мы повернули к берегу.

"Кукабарра" нашла приют в укромном уголке небольшого порта Кэрнс, причем, весьма кстати оказалось предъявленное Гришей удостоверение сотрудника Интерпола, а мы, взяв напрокат лендровер, углубились в поросший колючим кустарником буш восточного Квинсленда. Провизии у нас было достаточно, так что советы Лесса Хиггинса, специалиста по выживанию, нам не пригодились, хотя я замечал по пути и саговую пальму, и хлебное дерево Лейхарда с его небольшими, не больше средней величины яблока, «булочками», имеющими — по отзывам, ибо пробовать их я не стал, — вкус ржаного хлеба. Потом растительность стала гуще, появились фикусы с их мясистыми листьями, сосна Лейхарда — могучее дерево с растущими перпендикулярно стволу сучьями и похожими на грязные теннисные мячи плодами.

За все это время нам не встречались люди, правда, мы сами старались избегать больших дорог и населенных пунктов. Но даже бродячие туристы-одиночки, похоже, обходили эти места стороной.

Километров за тридцать до предполагаемого местонахождения «интерната» мы оставили лендровер, замаскировали его в чаще, хотя в этих безлюдных краях вряд ли нужно было опасаться угонщиков автомобилей, и двинулись дальше пешком, ежеминутно опасаясь наткнуться на охрану.