Цена свободы

Я рано обрадовалась, потому что он не собирался трогать меня там рукой или языком. Вместо привычных ласк я ощутила едва заметную щекотку-поглаживание. Приподнявшись, я увидела, что Мастер ласкает меня пером. Я заныла. Господи, сколько у его в арсенале таких вот фокусов? Как я все это переживу?

С удовольствием, подсказало мне сердце. Потому что потом будет неописуемо ярко, мощно и более чем хорошо.

Мастер дразнил меня пером, заставляя извиваться и дергаться. Мне кажется, я бы кончила от минимального трения, просто сведя ноги вместе, но, разумеется, не могла этого сделать из-за распорки. Только когда у меня из глаз покатились слезы, я услышала довольный стон и почувствовала горячее дыхание Мастера прямо там. Он подул на клитор, потом сделал воздух горячим и опять подул.

– Я без ума от тебя девочка. Моя стойкая красавица, – пробормотал он прежде, чем прильнуть ртом к моей изнывающей плоти.

Я кончила сразу же. Моментально. Почти не почувствовав удовольствия. Меня словно током дернуло несколько раз. Боль потребности тут же сменилась колким перевозбуждением.

Нет. Так мало? Это все? После всех мучений? Я захныкала в отчаянии. Но Мастер, разумеется, знал все наперед и не спешил заканчивать со мной. Продолжая прижимать губы к клитору, он протолкнул в меня два пальца, и я могла сладко сжиматься внутри, ощущая чуть больше, чем от поверхностного оргазма. Вспыхнув, мой огонь не затух, а тлел теперь, обещая еще и больше. Постепенно Мастер стал двигать губами сильнее, добавил язык. Он не трогал клитор, зная, какой он болезненно чувствительный сейчас, а ласкал чуть выше. Там тоже было хорошо. Невероятно хорошо. В сочетании с движением его пальцев – просто волшебно.

Второй раз я кончала долго и сладко, радуя моего Мастера длинными протяжными стонами и благодарностями. Не успела я очнуться от вязкой неги, как Мастер взялся за распорку и потянул вверх. Я взвизгнула от неожиданности. Мои ноги, закованные в дерево, взлетели в воздух. Я оказалась сложена пополам. Пятки почти касались ушей. Мастер вошел в меня резко и мощно, заставляя закричать еще раз. Я на миг подумала, что могу помешать Айзе и Артуру своими воплями, закусила губу. Салманов тут же увидел это и сказал:

– Игровая звукоизолирована. Я хочу слышать тебя, черт подери.

Слава богу, потому что я все равно бы не смогла сдержать криков. Мастер трахал меня отчаянно и жестко. Брал все, что ему принадлежало. Он держал распорку, не позволяя мне опустить ноги, и проникал так глубоко, что я думала, не вынесу. Желтый? Я должна сказать «жёлтый»? Но прежде чем я начала размышлять над этим всерьез, поняла, что принимаю натиск Мастера, привыкаю к новым ощущения и получаю от них удовольствие. Я могла взять это, могла унести. Да, это много, но не слишком.

Пожалеть о своем решении мне не пришлось. Ощущения, которые были почти болезненными, слишком объемными, превратились в мощнейшую разрядку. В глазах потемнело от очередного оргазма, но даже сквозь дымку я видела, как лицо моего Мастера искажается сладкими муками, и он кончает в меня, рыча как лев.

– Поговоришь со мной? – спросил Кирилл, когда мы по традиции расслаблялись после сессии в джакузи.

Салманов не включал массаж. Я просто лежала на нем, млея, не в силах шевелиться, наслаждалась горячей водой и крепким телом любимого мужчины.

– Это обязательно? – пробормотала я, чувствуя себя слишком уставшей и умиротворенной для традиционных обсуждений.

Кирилл был иного мнения.

– Черт, Дарин, ты говоришь в игровой «зеленый» и не хочешь это обсудить? Так не пойдет.

Я захныкала.

– Ладно. Что ты хочешь знать?

– Почему ты захотела смотреть?

Я фыркнула, не сдержавшись. Тут же подавилась этим пренебрежительным звуком, но вспомнила, что на мне больше нет ошейника, и можно говорить свободно. Все же сессия кардинально меняла мое отношение к Кириллу и накладывала ограничения на поведение, даже мышление. Перестроиться после целого дня не так просто. Собственно, как и настроиться на сессию сразу. Везде свои плюсы и минусы.

В вопросе Кирилла я услышала не только интерес, но и обиду. Он ревновал к Артуру – сто процентов.

– Не из-за его члена, правда, – глупо попыталась успокоить его я. – Ты можешь не волноваться из-за этого.

– О, член Казаева меня не волнует. А тебя?

– Меня тоже, – буркнула я, рисуя круги на мокрой груди Кирилла. – Я хотела видеть Айзу в процессе и после. Артура тоже, но она впечатлила меня сильнее, если честно. Она так смотрела на него…

– Как?

– Словно он море, а она отчаянно пытается утонуть. Это… так сильно и мощно. Почти до слез. Неужели у всех так?

– У всех? – хмыкнул Кирилл. – Дарин, они десять лет вместе. Они знают тела и души друг друга так хорошо, что… Я видел много пар дом-саб. Много супружеских пар, но ни в одной не было так, как у Казаевых. Они особенные. Я искренне считаю, что во многом их отношения обязаны теме. В игровой нельзя притворяться. Мы обнажаемся не только физически, но и душевно.

Салманов замолчал. Он зарыл пальцы в мои мокрые волосы, глубоко и печально вздохнул. Неужели завидовал Казаевым? Кажется…