Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации

О художественной и технической одаренности их создателей напоминают такие археологические диковинки, как знаменитые драгоценности из так называемого «клада Приама», открытого Г. Шлиманом в Трое II, замечательные образцы кикладской мраморной скульптуры (так называемые «идолы»), поражающие красотой и элегантностью своих силуэтов раннеэлладские вазы типа так называемых «соусников», раннеминойские сосуды из цветного камня и т. п. Некоторые эгейские культуры эпохи ранней бронзы вплотную приблизились к порогу, отделяющему неолитическую земледельческую общину от дворцовой цивилизации. Об этом может свидетельствовать, например, цитадель Трои II с ее мощными укреплениями и так называемыми «мегаронами» — вытянутыми в длину прямоугольными постройками, отдаленно напоминающими позднейшие микенские дворцы. Другая аналогичная цитадель была открыта в Лерне — одном из центров раннеэлладской культуры в Арголиде (северовосточный Пелопоннес).

Однако из всех культур, вышедших на «старт» в начале III тыс. До н. э., достигла «финиша» и стала настоящей цивилизацией уже в начале следующего II тыс. только одна культура раннеминойского Крита. Все остальные одна за другой «сходили с дистанции» и исчезали почти бесследно, не оставив после себя никаких «наследников» и, как может показаться, не оказав сколько-нибудь заметного влияния на общий ход культурного прогресса в этой части древнего Средиземноморья. Можно предполагать, что создателями и носителями этих древнейших культур Эгейского мира были загадочные племена и народы, входившие в состав так называемого «догреческого субстрата», т. е. коренного населения страны, жившего здесь до Появления греков. Вероятно, именно их греки называли позже «пеласгами», а также «лелегами», «карийцами» и другими именами. Преждевременная гибель троянской, кикладской, раннеэлладской и других культур этой эпохи, конечно, не означает, что были полностью уничтожены и исчезли с лица земли создавшие их народы. Скорее всего, они просто были ассимилированы какими-то другими пришлыми племенами.

Минойская ваза стиля Камарес из Феста. Между 1900-1700 гг. до н.э.

Перемещения племен и соответственно их перемешивание между собой, которые влекли за собой смену или обновление населения иногда на весьма обширных пространствах как в материковой, так и в островной Греции, были вполне обычным явлением как в III, так и в следующем за ним II тыс. до н. э. Не будем забывать о том, что Греция, несмотря на свое, казалось бы, обособленное местоположение на далеко выдвинутой в море оконечности южной Европы, никогда не была отделена от внешнего мира какой-то непроходимой стеной. Проникнуть на полуостров можно было как по суше (с севера — через Македонию или Эпир, вдоль южных отрогов Балканских гор, так и морем с востока — через проливы Геллеспонт и Босфор или вдоль цепей островов, связывающих как своеобразные естественные мосты восточный берег Эгейского моря с его западным побережьем. О постоянных передвижениях древнейшего населения Греции писал впоследствии великий греческий историк Фукидид, связывая их с его крайне низким жизненным уровнем, невозможностью и нежеланием надолго закрепляться в какой-то одной местности.