Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации

Ожесточенная борьба политических группировок не утихала в Афинах также и в годы, следующие за Пелопоннесской войной, после того как демократический строй был полностью восстановлен хотя до прямых вооруженных столкновений враждующих партий дело больше не доходило. Торжествующий демос избрал другую форму насилия: не прибегая к казням, он нашел способ, так сказать, легального изъятия имущества состоятельных граждан посредством привлечения их к суду. Именно в те годы (первая половина IV в. до н. э.) стали массовым явлением судебные процессы против богачей, возбуждаемые по заведомо ложным обвинениям и с единственной целью пополнения пустующей государственной казны и выплаты причитающегося жалования присяжным заседателям афинской гелиэи. Суды присяжных работали в те «славные» времена с максимальной нагрузкой, а профессиональные доносчики-сикофанты поставляли им все новые и новые жертвы (см. гл. 6). С помощью этих процессов агрессивность толпы городского пролетариата направлялась в более или менее цивилизованное русло, а государство избегало угрозы гражданской войны, всегда чреватой опасностью полного его распада и гибели. Однако там, где возможности такого сохранявшего хотя бы видимость законности перераспределения доходов внутри гражданской общины полиса были в силу тех или иных причин ограничены или же вовсе отсутствовали, насильственный захват и передел чужого имущества становился практически неизбежным.

Конфискациями имущества и избиением его владельцев сопровождался почти каждый государственный переворот, которых Греция в те смутные времена повидала немало. Так, в 392 г. до н. э. в Коринфе демократы напали на своих врагов, приверженцев олигархической партии, во время религиозного празднества в честь богини Артемиды и перебили около 120 человек, искавших спасения у алтарей и в храмах. Еще более жуткую резню учинил в 370 г. народ Аргоса, взбудораженный слухами о разгроме спартанской армии в битве при Левктрах и конце спартанского владычества на Пелопоннесе. За несколько дней было насмерть забито дубинами более 1200 человек в основном из числа наиболее состоятельных граждан. Их имущество торжествующие победители разделили между собой. Это страшное событие вошло в историю Греции под именем «аргосского скитализма» (от греч. «σκυτάλη» — «дубина», «палка»). Понятно, что более всего доставалось во время таких эксцессов особенно ненавидимым в народе ростовщикам и менялам (как правило, обе эти профессии совмещались в одном лице). Погромы богачей нередко сопровождались стихийными актами отмены долгов и возвращением должникам взятого у них в заклад имущества. Иногда дело доходило даже до отпуска на волю рабов, которых враждующие партии стремились привлечь на свою сторону и использовать как вспомогательную вооруженную силу. Классовые интересы сообщества граждан-рабовладельцев, таким образом, отступали на задний план перед узкоэгоистическими интересами отдельных его фракций. Поэтому, когда в 337 г. до н. э. в Коринфе собрались на общеэллинский конгресс представители ряда государств балканской и островной Греции, в принятой ими декларации наряду с провозглашением всеобщего мира, независимости отдельных полисов и свободы мореплавания были особо оговорены и такие весьма актуальные в то время принципы политического урегулирования, как запрещение конфискаций имущества, передела земли, отмены долгов и массового освобождения рабов.

Историческая ситуация, сложившаяся в Греции в IV в. до н. э., многими своими характерными чертами напоминает уже знакомую нам ситуацию архаической эпохи или VII—VI вв. до н. э. (см. о ней в гл, 5) и в некоторых отношениях воспринимается почти как «дословное» ее повторение. Картины всеобщего ожесточения и нравственного одичания, нарисованные такими замечательными поэтами архаического времени, как Гесиод и Феогнид Магарский, вполне можно было бы отнести и к IV в., если бы мы не знали их более или менее точной хронологической «прописки». Как в тот, так и в другой период греческое общество переживало острейший политический и социальный кризис, сопровождавшийся гражданскими смутами, мятежами, государственными переворотами. В обоих случаях все общество оказалось расколотым на два лагеря или две партии, именующиеся в источниках то олигархами (аристократами) и демократами, то просто богатыми и бедными. Как в тот, так и в другой период известно немало случаев, когда политический кризис в том или ином полисе разрешался установлением диктаторского режима в типичной для Греции форме тирании. Оба периода в равной мере характеризовались всплеском лихорадочной деловой активности и резким усилением мобильности населения. Наконец, как в том, так и в другом случае непрерывно нараставшее внутри страны социальное напряжение разрешалось мощным выбросом «лишнего населения» за ее пределы и широкой территориальной экспансией греческой цивилизации.