Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации

Наиболее показательный в этом смысле пример — внезапный конец классической греческой драмы в двух главных ее разновидностях: трагедии и старшей комедии. Слово «конец» в данном случае не следует понимать буквально как синоним клинической смерти. Античная традиция сохранила довольно много имен как трагических, так и комических поэтов, которые жили и работали в IV в. Однако, судя по тому немногому, что нам о них известно, они в подавляющем своем большинстве были не более чем скромными эпигонами великих драматургов V в. Даже самый, по-видимому, замечательный из представителей так называемой «новоаттической комедии» Менандр, от которого до нас дошло несколько пьес, кажется мелким и беззубым в сопоставлении с громовой сатирой Аристофана. Основной свод драматической поэзии IV в. не сохранился, и уже сам по себе этот факт красноречиво свидетельствует о том, что и в это время, и еще позже в эпоху эллинизма эти новые поэты просто не выдерживали конкуренции с такими титанами, как Эсхил, Софокл и пользовавшиеся особенно большой популярностью Еврипид и Аристофан, и именно поэтому о них быстро забыли. Все это дает нам право считать конец V—начало IV в., когда на афинской сцене были поставлены последние трагедии Софокла и Еврипида и комедии Аристофана, важнейшим историческим рубежом в развитии не только греческого театра, но и всей греческой культуры.

Вместе с классической драмой ушла в прошлое целая мировоззренческая система, неразрывно связанная с древней мифологической традицией. Как справедливо заметил один из лучших знатоков греческого театра В. Н. Ярхо, «лучшие свои образцы античные драматурги создавали не вопреки мифологическому мышлению, а в его русле. ...Для афинской трагедии, как и для эпоса, „мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву" (слова К. Маркса. — Ю. АЛ Когда эта почва стала уходить из-под ног аттических драматургов, вместе с ней ушло и то трагическое содержание, которое делало их произведения великими творениями человеческого духа». В IV в. поэзия, которая была до тех пор главной носительницей мифологического мировосприятия, вообще утратила свое первенствующее значение в духовной жизни греческого общества. Теперь греки предпочитали выражать самые заветные свои мысли на языке прозы. Место, которое в V в. принадлежало драматическому искусству, теперь прочно заняла риторика.

Как известно, театр был не только любимым развлечением, но и великим воспитателем греческого общества, в особенности той его части, которая по тем или иным причинам была лишена возможности посещать школу и уж тем более слушать лекции выдающихся философов. Только в театре афинский демос мог приобщиться к самым животрепещущим философским и нравственным проблемам своего века и найти ответы на все мучившие его вопросы, облеченные в самую доступную для его понимания форму увлекательного повествования о страданиях древних героев. Теперь (в IV в.) на роль наставника и воспитателя народной массы претендовала риторика. Такие замечательные ее представители, как Горгий, один из старших софистов, и Исократ, самый известный из греческих публицистов открыто декларировали свои намерения сделать ораторское искусство универсальным учением, которое одно смогло бы заменить и эпическую поэзию, и театр, и философию. Идейной основой этого учения должна была стать исповедуемая его адептами почти мистическая вера в чудодейственную силу искусно подобранного, хорошо взвешенного слова. Горгий, один из самых популярных греческих ораторов своего времени, так сформулировал этот свой «символ веры»: «Слово — великий властитель. Телом малое и незаметное, совершает оно божественные дела. Ведь оно может и страх пресечь, и горе унять, и радость вселить, и сострадание умножить». Стремясь доказать на деле это всемогущество «самовитого слова», профессиональные риторы брались в своих торжественных (эпидейктических) речах за восхваление самых банальных и даже вызывающих отвращение предметов таких, как кухонные горшки или мыши, и, воспаряя мыслью от смешного к великому, с тем же искусством и ораторским пылом превозносили героев древности и великих мужей современности. Выступления популярных ораторов обставлялись как настоящие театральные представления или концерты знаменитых рапсодов (певцов-исполнителей эпических поэм). Чаще всего они и происходили либо в театре, либо на агоре, а также в святилищах, гимнасиях и иных местах, где можно было ожидать большого стечения народа.