Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации

Однако, даже если предположить, что поселения, обнесенные кирпичными или каменными стенами, были хорошо известны поэту, а для таких предположений у нас имеются вполне серьезные основания,[18] этого было бы еще далеко недостаточно для того, чтобы считать гомеровский полис настоящим городом, хотя в русских переводах «Илиады» и «Одиссеи» это слово или заменяющее его старославянское «град» употребляется постоянно. Его основное население составляли крестьяне-земледельцы, обрабатывавшие свои земельные наделы, расположенные за чертой крепостных стен, но, видимо, на не особенно большом удалении от нее.

Приена. Стена террасы храма Афины.

Даже очень состоятельные люди, в число которых, несомненно, входит главный герой второй гомеровской поэмы Одиссей, запасали навоз для удобрения полей прямо на своих «городских» дворах. Профессионалы ремесленники (демиурги), живущие только своим ремеслом и не занимающиеся сельским хозяйством, упоминаются в эпосе лишь изредка. Они ведут по преимуществу бродячий образ жизни, постоянно передвигаясь с места на место в поисках заработка. Можно предполагать, что в каждой гомеровской общине была своя кузница и, может быть, также гончарная мастерская. Но один кузнец или горшечник еще не делает города. О торговцах как особой социальной прослойке Гомер, похоже, вообще ничего не знал. Во всяком случае, в поэмах трудно найти какие-либо упоминания о людях такого рода. Вероятно, каждый в то время занимался торговлей по мере своих надобностей, не обращаясь к услугам посредников-профессионалов.[19]

И вот еще один характерный штрих. Создается впечатление, что Гомер то ли ничего не знает, то ли не хочет знать о каких-то других типах человеческих поселений, помимо полиса. Иными словами, мы еще не находим в греческом эпосе диалектической противоположности между городом и деревней, составляющей важнейший отличительный признак цивилизации в общепринятом значении этого слова. Деревня, похоже, вообще не входит в число эпических реалий. За пределами полиса, «в поле» глаз поэта различает лишь одиночные пастушеские хижины и загоны для скота да кое-где также стоящие особняком сельские усадьбы. В такой усадьбе живет, например, старец Лаэрт, отец Одиссея, вместе с несколькими рабами и старухой-ключницей. Гомер ясно дает понять, что считает такой отшельнический образ жизни ненормальным для человека благородного происхождения. Настоящий аристократ, по его убеждению, должен жить в полисе, ибо только здесь он может поддерживать общение с людьми своего круга.

Гомеровский полис, если оценивать его с социологической или демографической точки зрения, может быть назван либо «укрепленной деревней», либо «более или менее компактным поселением изолированной сельской общины»,[20] но никак не «городом» в собственном смысле слова. По мере усложнения социальной и политической структуры греческого общества в процессе становления ранних рабовладельческих государств[21] первичные полисы подвергались своеобразному естественному отбору. Сначала между ними стали выделяться главные или политически господствующие над определенной территорией поселения и поселения второстепенные или зависимые. Эти последние постепенно превращались в рядовые поселения сельского типа или просто исчезали с карты Греции. Главные же, т. е. лучше всего расположенные, с точки зрения как стратегической, так и экономической полисы становились центрами образовавшихся в разных местах государств. При этом происходило их укрупнение за счет поглощения ими части или даже всего населения зависимых полисов.

Дом гражданина Приены. План и реконструкция.