Цена свободы (СИ)

— Ну так, попроси у богов дать тебе какое-нибудь заклинание. Будешь как в аниме простирать на врагов свою длань и возоплять «Очищение ереси». Глядишь, сразу настроение и улучшится. А то что это за дела? Старший жрец, а сил на установление порядка и справедливости не имеет.

Оракул прикрыл глаза, молитвенно сложил руки и застыл в таком положении. Эх, материалисты. Всё считают, что для молитвы богу непременно нужно принять особую позу или сходить в святое место. Сказано ведь, просто помолиться. То есть сконцентрировать внимание и подумать.

Через минуту Оракул очнулся и удивлённо уведомил меня:

— Получил задание, в награду за которое дают жреческую способность «Очищение ереси». Это специальное умение жрецов?

— А как же? — Важно ответил я, внутренне ухохатываясь. Ну эти кровавые боги юмористы. — Только самые преданные в служении могут получить её. Следуй воле богов, и награда не минует тебя.

— Спасибо за наставление. — Склонил голову мой подчинённый.

Ну как можно быть таким серьёзным? Мне же просто неудобно становится, когда я на него смотрю. Надо будет что-нибудь придумать, чтобы жрецы не пытались выглядеть более важными, чем они есть.

— Ладно, пойду я. Счастливо. — Я не стал рассиживаться и поспешил обратно к своим подопечным.

Девушки без меня не скучали. Няшка демонстрировала своей сестре успехи в освоении некромантии. Она призвала какого-то духа, заставила его принять форму светящегося черепа и гоняла в разные стороны, демонстрируя свою власть над миром мёртвых.

— …вселяться в других людей или нежить. — Объясняла она Эльфе, когда я вошёл в номер. — Вот смотри.

Она указала рукой, и череп метнулся мне в лицо. Какая-то сила попыталась сковать и подчинить моё сознание. В ответ на это, внутри меня вспыхнул гнев и жажда боли. Чужой боли. Усилием воли я развеял воздействие на меня и его источник. Лишь краткий крик уничтожаемого духа донёсся до меня. После этого осталось только слабое ощущение того, что источником воздействия является Няшка. Я взглянул на неё, и она в ужасе подпрыгнула и отползла в угол кровати, закрываясь от меня подушкой.

— Никогда, слышишь? Никогда больше не пытайся выкинуть что-то подобное. Иначе, я вселю духа уже в тебя, и тогда ты узнаешь, что это такое, быть подчинённой.

Я чувствовал, как мой гнев волнами изливается в окружающий мир.

— Да я просто… я не…

Няшка испугано замолчала, заворожено глядя на меня, как кролик на удава. Даже на лице Эльфы были видны следы испуга.

— Дорогой, она не… — Попыталась успокоить она меня, но мой взгляд заставил заткнуться и её.

Я постоял так ещё с десяток секунд, а потом меня отпустило. Тьма в моём сердце успокоилась, показав, кто в доме хозяин. По-видимому, это как-то отразилось на моём лице, потому что Няшка сразу расплакалась, а Эльфа подошла ко мне и принялась объяснять, глядя мне в глаза.

— Она просто хотела показать, как использует своё заклинание.

— А я сейчас ей просто покажу, как я умею устраивать пытки. Не со зла, а исключительно в образовательных целях. Ты вообще думала, что делаешь? — Крикнул я уже на Няшку.

Та ещё больше залилась горючими слезами.

— Я больше не буду. Обещаю. — Разобрал я сквозь её завывания.

Я недоверчиво посмотрел на неё и решил сменить гнев на милость. Я добрый, пока мне на хвост не наступят. Но если уж наступили, буду плеваться ядом и огнём. Жаба не даст соврать — она так тоже умеет.

— На первый раз поверю. А второй раз будет последним. Уяснила?

Няшка закивала головой. Я слегка успокоился и сел в кресло. Оно было низким и не очень удобным, так что я поразмыслив создал под собой трон, используя для этого «Облачный покров». Чтобы придать своему образу солидность, трон стал золотым, покрывшись узорами. Увы, поверхность не желала становиться блестящей, так что предмет мебели скорее получится жёлтым, чем золотым. Чтобы отвлечь внимание от моей неудачи в области мебелестроения, я сменил форму доспеха на облачение бога гномов. Няшка от такого только рот разинула.

— Господин, — обратилась ко мне Эльфа, играя роль послушной наложницы, стоящей на коленях у подножья моего трона, — а что у тебя было с глазами?

— Когда?

— Только что. Сразу после того, как Няшка кинула в тебя этого духа.

Я поморщился от не слишком приятных воспоминаний.

— А что с ними было? — Заинтересовано спросил я.

— Белки почернели, а зрачки стали светиться алым огнём.

— Мда? — Я задумался.

— У тебя обычно глаза в шлеме горят, когда ты сердишься. А тут ты был без шлема. — Принялась объяснять Няшка, уже отошедшая от испуга и с любопытством осматривающая мой костюм.

— На самом деле, шлем у меня всегда с собой. Я могу проявить любую его часть. Так что в этот момент я проявил только визор шлема. — Отбрехался я.