Цена твоего молчания (СИ)

Мужские ладони ложатся на сиденье байка с двух сторон, словно заключая меня в клетку, а к моей груди прижимается другая — твердая и горячая, чувствую даже через тонкую куртку. И это более чем целомудренное прикосновение вдруг становится откровеннее всего, что было у меня вообще когда-либо в жизни…

Лицо Владимира все ближе, а я с трудом заставляю себя остаться на месте. Необъяснимое притяжение между нами рождает желание податься навстречу. Но я — кремень!

Надолго ли…

Веки опускаются сами, добавляя остроты ощущениям и подстегивая и без того сошедшую с ума фантазию…

Губы парня почти касаются моих. Почти…но только лишь скользят по щеке, едва касаясь, а затем замирают на скуле.

— Нет, Настя, — смысл доходит не сразу. А когда доходит, я изумленно распахиваю глаза, — не так. Ты мне совсем не это обещала…

— Что? — Владимир отстраняется, а я настолько растеряна от фейерверка ощущений, разочарования и непонимания, что даже сообразить не могу, о чем он говорит.

— Поцелуй, Настя, — поясняет парень, отступая на шаг, — это ты мне его обещала. Поэтому я хочу не пассивную жертву, а обещанный приз победителю. Не моя инициатива. Твоя.

Минута, не меньше, уходит на то, чтобы прийти в себя.

Еще одна — чтобы сдержать порыв задушить одного недоделанного шутника.

И еще секунд сорок…

— Не дождешься! — срывается с губ, а я практически бегом устремляюсь к подъезду. На мою удачу он совсем недалеко.

— Я терпеливый, — летит в спину, пока я распахиваю подъездную дверь. И за миг до того, как она захлопывается, отрезая меня от внешнего мира, — ты могла отказаться…

И только безмолвные стены слышат сдавленную ругань, сорвавшуюся с моих губ.

Глава 7

— Ну, ты ващ-ще, — тянет Леся, глядя на меня со смесью удивления, недоумения и жалости. И следом неловко роняет ручку из тонких пальцев, словно пытаясь усилить эффект слов.

А я только отвожу глаза, не в силах выдержать пристальный взгляд подруги. И вместо ответа только гипнотизирую конспект, в котором с начала лекции до сих пор не появилось ни строчки. Да и какая тут учеба, когда Леся учинила допрос с пристрастием, едва дождавшись, пока я войду в аудиторию!

Тот факт, что я всячески отнекивалась, пытаясь избежать разговора о Владимире, ее ничуть не смущал. Впрочем, подругу я знала не первый год — в таких случаях ее не остановил бы даже танк. И спустя пятнадцать минут пришлось сдаться.

Рассказ не занял много времени, а вытягивающееся постепенно лицо Леси с невозможно с точки зрения физиологии округлившимися глазами не сулил мне ничего хорошего.

Я прекрасно представляла все, что сейчас крутилось в ее голове.

Хуже!

Это все крутилось в моей голове тоже!

Вчера, прибежав домой и с чувством захлопнув дверь, я, не в силах усидеть на месте, сделала кругов двадцать по комнате точно, шипя сквозь зубы на зависть любой кобре. Ругала брата Пашки, правда только мысленно, но в таких выражениях, что самой стало под конец немного стыдно.

Болван!

Самодовольный индюк!

Хитроумный засранец!

Сначала я жалела, что так быстро сбежала. Надо было остаться и все высказать ему в лицо! А еще лучше — расцарапать это самое лицо! Чтобы неповадно было так…так… Вот ТАК неповадно и все!

Затем я начала ругать себя за импульсивность и неуместные фантазии. Сбегать точно не стоило! Но совершенно по другой причине! С гордой спиной медленно удалиться, продемонстрировав ледяное спокойствие и равнодушие! Показать, что меня ничуть не взволновало его присутствие и вообще, это обещание полнейшая глупость!

Постепенно эмоции затухли, а я выдохлась и морально, и физически. Села на кровать, задумчиво теребя в руках старенькую мягкую игрушку — кролика, и задумалась…

А ведь Владимир был прав… Я же действительно с самого начала могла отказаться. Уверенно и твердо откреститься от дурацкой идеи Карелиной и совершенно безумного желания брюнета. Не брать на себя чужие обязательства. С этой точки зрения мой побег выглядел, мягко говоря, некрасиво…

А уж если быть совсем честной и признаться, наконец, самой себе, из-за чего я действительно так разнервничалась…

Да уж…

Поздно ночью, ворочаясь в кровати от мучавших размышлений, я боролась с желанием встать и пойди в квартиру на этаж выше. Но неопределенность конечной цели этого похода останавливало эффективнее правил приличия.

Поговорить? Так вроде и так все ясно, чего говорить.

Поцеловать, как и было обещано? Еще хуже. Где взять столько смелости, чтобы решиться на такое?

Так ничего и не решив, я промучилась без сна до рассвета, в итоге не выспавшись и с тяжелой головой отправившись в универ.

И теперь Леся продолжила меня мучить, словно мне своей совести не хватало!

— Лесь, только ты не начинай, — пробормотала тихо, оглянувшись на лектора, который уже несколько раз бросал в нашу сторону хмурые взгляды, — я и так измучилась вся.

— А чего тут мучиться? — всплеснула она руками и быстро пригнулась, — сама натворила ерунды!

— Натворила, — соглашаюсь я почти шепотом, чуть кивая, — и что теперь делать, а?

— Как что?..