Цена твоего молчания (СИ)

Не знаю, да и копаться в себе по этому поводу не собиралась. Достаточно и того, что несмотря на все то, что мучило меня последние недели, на неприятный разговор там, внизу, на улице, я не могла не признать — появление парня на пороге разлилось нереальной радостью в душе…

— Я не уйду, Настя. И тебя не отпущу, — медленно и твердо выговаривает он, делая ко мне шаг. Буквально гипнотизируя, но я не поддаюсь.

Слишком свежа обида, слишком неоднозначно на душе. Поэтому я отступаю, демонстративно складывая руки на груди и едва не морщась сама от нелюбимого жеста.

— И что это изменит? Я не собираюсь продолжать твою игру под названием «Скажи сто раз «все хорошо» и реальность подчинится»! Потому что мне — не хорошо! Понимаешь? Совсем не хорошо!

И на этот раз голос подводит. Срывается на высокой ноте, прерываясь сдавленным всхлипом. И я резко отворачиваюсь, тяжело приваливаясь боком к стене со старыми, затертыми обоями.

Изо всех сил закусываю губу и сжимаю пальцами кожу на своих плечах до боли, стараясь сдержать горячие слезы, которые уже вот-вот готовы были устремиться вниз по лицу. Ругая себя за такую неуместную и позорную слабость, но тело отказывается подчиняться. Слишком долго я не давала этим эмоциям выхода. И сейчас это стало не в моей власти…

— Настя, я не хотел, чтобы так… — тяжело сглатывает Вова, делая еще шаг ко мне. Порываясь что-то сказать или сделать, но словно не решаясь, — я не мог…

— Чего не хотел? Чего, Вов? — слезы звенят в голосе, но мне уже все равно, как и на мокрые дорожки на щеках. — Это просто слова! Потому что сделал ты все с точностью до наоборот! Зачем ты вообще пришел?! Не отпустить? Поздно уже! Поздно! Я уже ушла!

Секунда.

Мой всхлип.

И Вова буквально срывается с места, едва ли не до боли сжимая меня в объятиях и крепко прижимая к себе. Зарываясь носом в макушку и бормоча отчаянно и быстро, срываясь на прерывистый шепот.

— Прости! Прости меня, пожалуйста! Я дурак, Настя! Самый настоящий придурок! И я меньше всего хотел сделать тебе больно! Думал, быстро со всем разберусь, а все оказалось…оказалось сложно. Пашка, тетя Света… И я растерялся. Растерялся и испугался. Очень-очень испугался, Настя…

— Чего испугался? — всхлипнула я в его плечо, не в состоянии пошевелиться. Да и не желая этого делать. Слезы, чувства…но как же хорошо было в родных руках! Тепло, уютно и до бесконечности правильно! И даже запах парня был желаннее всего на свете…

Но обнять в ответ пока физически не могла. Слишком много всего встало между нами здесь и сейчас, не позволяя расслабиться и довериться, как раньше.

— Не важно, — выдыхает он, а я чувствую, как внутри снова холодеет. И машинально пытаюсь отстраниться, но мне не дают, — черт! Я испугался за тебя! Что ты узнаешь раньше времени и…

— Да при чем тут я? — окончательно теряю нить логики и хмурюсь, но, само собой, этого никто не видит.

А Вова тяжело вздыхает, коротко целуя меня в макушку.

— В том-то и дело, что не при чем, — а затем снова начиная говорить быстрее, — я не хочу тебя обманывать. Не хочу и не могу, Насть! Но и объяснить сейчас тоже не могу. Прости. Обещаю, что, как только разберусь со всем этим, то сразу расскажу. В подробностях и деталях! Ты мне веришь?

Я немного подумала и кивнула. Пусть мне и не стало понятнее происходящее, но, по крайней мере, внутри теперь спокойнее. Хотя вопросов, по-прежнему, дохрена…

— Только не уходи от меня, не бросай, — потерся парень щекой о мою макушку, а я снова сдавленно всхлипнула от того, с каким надрывом это прозвучало, заставляя откликнуться всем существом, — я не справлюсь, я сдохну без тебя, Ася. Эти дни были адом…я хотел быть с тобой и не мог. Ты задавала вопросы, а я не знал, что ответить. Помнишь, ты сказала, что молчание — тоже вранье?

И, дождавшись моего едва заметного кивка, продолжил.

— Я мучился, что снова тебе вру. Недоговариваю, не объясняю. Разрывался от желания быть рядом и невозможности рассказать. Видел обиду в твоих глазах и боялся, что не сдержусь, наплевав на собственные обещания…И решил, что лучше переждать…думал, что разберусь быстро…

— Ты даже на сообщения не отвечал, — прошептала я, не скрывая горечи. А сама повернула голову, утыкаясь Вове в шею и глубоко вдыхая. Чувствуя, как трескается корка из обид, тревог и сомнений, осыпаясь к ногам и позволяя напряжению, наконец, отпустить тело и душу.

— Прости меня, — его руки немного сместились, поглаживая мою спину, — я так привык быть один, так привык все решать сам, что не заметил, как мое желание уберечь превратилось в эгоизм. Хотел сделать правильно и чтобы всем было хорошо, а получилась…еще одна дорожка сама знаешь куда… и только после того, как ты отправила ту, последнюю смс, понял, что натворил…

Я вздохнула.

А затем сжала пальцами футболку парня, вспоминая забытое ощущение. Чтобы через пару секунд обхватить его чуть пониже спины, прижимаясь сама…