Цена твоего прощения

- Так на рано о таких вещах знающей девке мой внук и не женился бы. К чему ему супруга, что про супружескую постель не от него узнала? - ответил дед, тот ещё хитрец.

Вроде и слова хозяина вечера повторил, и в тоже время ткнул, что Рубина то, о том, что в постели происходит, прекрасно знает, раз не стесняется посреди магазина об этом говорить.

- Ну, всё дед, ты теперь официально самый нелюбимый гость Багоевых. - смеялся я, когда дед в красках рассказывал, как умыл стерву.

- Да наоборот, зазывают, чуть ли не каждую неделю, скоро отказывать неудобно станет. - поморщился старик.

На работе Кира землю роет, проверяет филиал за филиалом, одну компанию, входящую в холдинг, за другой. Видно, что уже устает девочка. С осени ведь почти не прекращая, копается во всех этих завалах. И такое откапывает, что только диву даёшься наглости некоторых. Они себя бессмертными считают или что? Хотя сдается мне, что это меня за дебила держат, верят, что не узнаю.

 Но мне и на крыс похрен, когда начинаю замечать темные круги под глазами, бледность, да и уставать девочка стала сильнее и быстрее. Утром может щебетать птичкой, а уже после обеда еле глаза открытыми держать. Вчера вечером не выдержал, сказал, чтоб даже близко к своим цифрам не подходила.

- Не могу, ты же знаешь, что я веду покупку того химического завода, с которого взрывоопасную смесь поставили для взрыва. - Спорит со мной Кира.

- Что там вести? Всё уже куплено, Влад сегодня за документами поехал, вывезет весь этот архив к нам. Там не торопясь разберём. А ты отдыхай. - Настаиваю я.

Наш спор прерывает телефонный звонок, заставивший меня потеряться на несколько минут. Звонил один из бойцов сопровождения, машина, на которой Влад должен был везти все документы из архива, была взорвана почти перед самой отправкой. Влад в тяжёлом состоянии направлен в реанимацию, и не факт, что довезут. В момент взрыва он был на расстоянии двух шагов от машины.

- Кира, езжай домой и никуда из дома! Поняла? - прошу её после того, как в двух словах сообщил, что случилось и куда я срываюсь.

- Да, как скажешь. - Без споров, без истерик, без идиотских фраз типа "ну есть же охрана", она собирает свои вещи за секунды и идёт вместе со мной из кабинета.

Первым делом проверяют машину, на которой поедет она. Отправляю её с Измаилом, сам лечу в больницу. Сижу в коридоре, жду, когда закончится операция, и мысль, что только бы выжил этот ехидный чертяка, меняется другой.

 Кира и в этот раз была права. Значит, был в тех бумагах ответ на мой вопрос.

От операционной передвигаюсь к реанимации. Оперирующий хирург выдал, подойдя ко мне.

- Состояние очень тяжёлое. Но стабильно тяжёлое. - охренеть как обнадежил.

Не успел я открыть рот, чтобы нарычать на врача, чтоб он тогда не рядом со мной стоял, а делал что-нибудь, чему его там учили, чтобы состояние стало лёгким! Чтобы Влад на хрен из этих бинтов выпутался и пошёл на своих двоих! А не лежал, напоминая мумию.

 Как заметил идущего по коридору Измаила со свертком в руках. Кира передала, значит, или ночью не спала, или утром встала до рассвета, но приготовила и собрала мне поесть. Сама из дома даже не дёрнулась, понимает, что не просто так дом под усиленную охрану встал, а заботу проявила. Обо мне подумала, поддержала, как смогла, даже так, на расстоянии.

Домой возвращаюсь только на третьи сутки. Не выспавшийся и злой, как чёрт. Может и не хозяйское дело, за каждым бойцом, что на койку больничную попал, лично следить. Только это не просто боец. Это Влад, с которым мы не раз и не два друг друга вытаскивали из-под обстрела. И из плена. И на заданиях вместе глубину жопы, в которую нас кинули, мерили. Влад мне стал тем самым братом, которого не смогла сохранить мать. И мне важно было там быть. И никто этого не понял. Никто кроме Киры, которая просто писала сообщения, не требующие ответа, и присылала свежую одежду и домашнюю еду.

 Жена встретила, как всегда, сразу у двери. Каждый раз, когда мы возвращались не вместе, она выходила в коридор, слыша щелчок дверного замка, а я каждый раз, раскрывал для неё объятья. Как и сегодня. Только сегодня я сам нуждался в её тепле и понимании, которого она для меня не жалела, пока я ждал результатов операции и первых дней в реанимации.

- Кир, пойдём спать?- проведенные в полудрёме часы, только, казалось, ещё больше вымотали. - Я так устал, что просто бы вытянуться бревном.

- Главное, что жив. Он живучий и сильный, выкарабкается. А ты поможешь. Мы поможем. И всё будет хорошо. Правда? - мудрая моя девочка, знает, когда промолчать, а когда слово необходимо.

Замираю на мгновение внизу лестницы, наблюдая, как она поднимается, оборачивается, улыбается. И взгляд такой, мягкий, полный тепла и понимания, поддержки. Моя удивительная девочка. Уже сотни таких моментов в сердце, и в каждом ты.