Цена твоего прощения

- Пропусти, Тайгир. Поговорим с дорогим гостем. Не стоит держать уважаемых людей на пороге. Тем более, что они так торопятся, что ворота сносят. - Амиран, старше меня на пять лет, но выглядит мы ровесниками. Тот ещё бык. Крепкий и здоровый.

- Амиран, у меня нет времени играть в эти игры, я хочу забрать свою жену. Надо, я её выкуплю. - Говорю прямо.

- Пойдем в кабинет, поговорим. - Предлагает старший Тахмиров. - Торопиться тебе все равно некуда. Твоей жены здесь нет, и никогда не было.

- В смысле? Мать же привезла её сюда! - не понимаю смысла фразы.

Мозг вообще не хочет работать. Только один план в голове. Найти, схватить и утащить. Домой, в безопасность. Оберегать от всего, зализать все раны, день за днём уничтожать её кошмары!

- Твоя жена в клубе не работала. - Поясняет Амиран.

- Ты продал её? Кому? - знаю, что в этом борделе можно выкупить девушку себе, в единоличное пользование, как рабыню.

- Никому. - Вдруг у него загорается экран телефона, он внимательно смотрит, видимо сообщение пришло, и отключает. - Сейчас сам всё поймёшь.

Амиран идёт к сейфу и достаёт оттуда коробку. Сначала достает диктофон.

- Так получилось, что твоя мать сорвала меня, когда я был с сыном. Поэтому мальчик оказался здесь. У него начался приступ, была серьёзная болезнь, которую мы сейчас успешно лечим. Но в тот, момент, он почти умер. - Пояснял он мне пока непонятные и ненужные мне подробности. - Твоя жена, что ждала осмотра в кабинете рядом, оказалось, умела справляться с такими приступами. Она сына и откачала. Сам понимаешь, что для нас это значит.

Я только кивал на его слова, но почему то на душе становилось холодно от плохого предчувствия. Я ждал его следующих слов и боялся их. Но он не говорил.

О его привычке с детских лет записывать разговоры, а потом их много раз прослушивать и обдумывать, знали все. Поэтому диктофон меня не удивил. Амиран включил запись, и моё сердце замерло, перестало качать кровь.

Голос. Её голос родной, до боли знакомый, только странно тянущий окончания слов... Стоило мне услышать про эти гребанные таблетки, что с@ку валяются в каждой аптечке, как я всё понял. В этот раз некому было откачать и вытащить...

Слышал её голос, её слова, как называла меня тварью и падалью, как проклинала, как говорила, что ненавидит. Она думала, что я в курсе всего, что сам всё это придумал. Она ушла, думая, что я соврал про бесплодие и специально отправил её сюда! Я!

Я слышал её мысли и понимал, что вот то, что она думала в последние минуты, как это всё выглядело её глазами. И ничего не изменить, не исправить. Пока моя жена и мой ребёнок умирали, я ужратый, как последняя свинья, пускал пьяные слюни! Кира не допустила, чтобы над ней надругались, чтобы малыш погиб во время изнасилования.

 Она ушла сама. Чистой, нетронутой и ненавидящей своих убийц. Меня и мою мать. Амиран протянул мне ещё две бумажки в отдельных файлах. С трудом фокусирую зрение. Свидетельство о смерти и заключение экспертизы. Причина смерти - анафилактический шок.

- Выпьешь? - Тахмиров потянулся за бутылкой вискаря.

Сказать ничего не смог. Голос пропал, горло перехватил спазм, мешающий даже глотать. Одним движением сгреб и бумаги и диктофон со стола. Как теперь жить, зная, что моя мать убила мою жену и моего ребёнка. А я это допустил и позволил.

Глава 31.

Сабир.

Какая выпивка? Какое выпьешь? Напился уже, до конца дней не расхлебаешь.

- Спасибо, Амиран. - Иду на выход просто по памяти, еле вписываюсь в дверной проём.

Иду так, словно у меня на плечах груз в пару сотен килограмм. На улице Влад мечется возле машины, как тигр, запертый в клетке. Стоило ему меня заметить, как он замер, смотрит и не понимает в чем дело, почему я один.

- Сабир! - начинает он.

- Её больше нет. Не допустила насилия над собой. Поехали. - Сели в машину и оба не знаем что делать. - Домой. К себе.

Едем молча. Каждый в своих мыслях. Мы много в жизни говна видели, и сами не ангелы в белых одеждах. Но сейчас хочется ничего не чувствовать, потому что то, что творится внутри слишком больно.

Не доезжая до города, Влад не выдерживает, останавливает машину и выходит. Грохот от посыпавшихся на машину ударов слышен, наверное, на километр. Влад, который к этой машине относится так, что ни одна баба такого отношения к себе не дождалась от него пока, сейчас выплескивал всё своё неприятие произошедшего.

 С трудом выхожу на улицу. Иду к другу и тут же получаю удар, второй, третий... Не сопротивляюсь, не уворачиваюсь. Надеюсь, что боль физическая сможет хоть на время заглушить ту, что в душе. Зря надеюсь.

 Всегда смеялся, считал все эти рассказы про чувства, эмоции это для слабаков, которым кроме как развешиванием слюней, заняться не чем. Нормальный мужик будет ныть и за сердце хвататься?

 А сейчас сам от чувств задыхаюсь. Горьких, болезненных, которые не получается заткнуть, хотя бы для того, чтобы сообразить, что сейчас делать. Сплевываю кровь от разбитых губ, сажусь прямо на асфальт, облокачиваюсь на колесо, и плевать что пыль и грязь кругом.

- Как вся эта хрень случилась? Ты же трясся над Кирой? - спрашивает Влад.