Цена твоей беременности

— Я с радостью вам отвечу, — с какой-то… чуть ли не счастливой улыбкой начал Воскресенский. — Аделя пришла работать в мою компанию, а в один прекрасный день мы столкнулись в лифте. Я ее увидел и… Вы сами понимаете, перед ее обаянием и красотой я не устоял, — он усмехнулся и продолжил: — С того момента я считаю, что не все случайности случайны. Возможно, судьба все же существует? Как и кара, например.

Мне показалось, что на миг его пальцы, которыми он меня обнимал, немного скажились. Да и его тон… Будто он на что-то намекал.

— Чего только не выдумывают влюбленные мужчины, — отмахнулась женщина.

— Вы не верите в судьбу? — мужчина удивленно приподнял одну бровь.

— Я верю в человека и его возможности, — пожала плечами хозяйка вечера. — А кара… У каждого своя правда и свой путь.

К Насте подошла официантка, и она, отвлекшись, не увидела пронизывающий до костей холод в глазах босса. На секунду маска заботливого и нежного мужчины слетела, обнажив его истинное лицо, которое, кажется, знала только я.

— Я отойду ненадолго, — с сожалением произнесла Калинина, вставая из-за столика. — Но я приду как освобожусь. Аделя, я не выпущу тебя, пока не познакомлю с Лешей! Он тебе понравится, обещаю.

— Я заинтригована, — с улыбкой сообщила я и заверила: — Мы с Димой никуда не спешим, так что дождемся твоего сына.

И женщина, бросив еще один взгляд на меня, словно не хотела уходить, развернулась и пошла в сторону резных арок, ведущих в коридор.

— Вам… то есть тебе не кажется ее поведение странным? — убедившись, что никого рядом нет, спросила я Воскресенского.

— Нет, — босс улыбнулся. — Ты просто понравилась Калининой, мышка, и это очень даже хорошо.

— Хорошо, но кому? — решила уточнить я.

— Нам, мышка, нам, — спокойно ответил мужчина. — Дома поговорим, а сейчас продолжай быть паинькой. И улыбайся, на тебя любовно смотрит Ангелина.

— Снова шутите? — мрачно сказала, озираясь.

Да, действительно.

На другом конце зала в окружении девушек сидела жена босса и не сводила с меня ненавидящего взгляда. Я поежилась от выражения ее лица. Кажется, ей противопоказано есть, используя вилку и нож — в ее руках столовые приборы выглядят похуже оружия массового истребления.

— Констатирую факт, — а затем внезапно Дмитрий Сергеевич подался вперед, вмиг оказавшись близко-близко к моему лицу, и произнес, обжигая своим дыханием шею: — Поцелуй меня.

— Что?! — я еле сдержалась, чтобы не оттолкнуть мужчину. Мы на виду у всех! Мы… Я не хочу!

— Выполняй, — ледяным тоном отрезал он.

Я снова оглянулась на Ангелину, заметила, что не только она теперь пристально следит за нашим столиком… И коснулась губ босса в нерешительности. К счастью, дальше он действовал сам…

Что я творю?!

— Закрепим эффект, — оторвавшись от меня, хрипло заявил мужчина и еще раз поцеловал.

Третьему поцелую я не дала случиться. Как бы то ни было, мне эти прикосновения нравились, но это уже слишком! Мы в общественном месте, на нас все смотрят… И я не хочу.

Воскресенский не возражал, лишь снова взял мою ладонь в свои руки и, поправив мои волосы, принялся говорить о чем-то с подошедшим познакомиться со мной мужчиной. Суда по тому, как он общался, мужчина являлся его деловым партнером. Мне не оставалось ничего, кроме как улыбаться… И выглядеть счастливой дурочкой.

Кажется, мы действительно выглядели парочкой. Ужас!

Когда мы уже переместились со столиков в зал в огромной люстрой с сияющими каплями горного хрусталя, я решила отпроситься в дамскую комнату:

— Можно я пойду… обновить помаду? — спросила, склонившись к уху босса.

Тот сначала хотел сам меня проводить, но вовремя явился очередной, скорее всего, бизнесмен и отвлек его несомненно важным разговором о каких-то землях. Я не вслушивалась в их разговор и получив разрешение, двинулась в указанную Воскресенским сторону. Надо бы побыстрее, пока он не передумал и не сводил меня и в туалет!

Я так спешила, что явно свернула не туда. Никакой дамской комнаты в череде дверев в длинном, украшенном ковром и изящной лепниной, коридоре не было в помине. Двери вели в оформленные в том же дворцовом стиле комнаты и кабинеты.

Одна из занятых дверей была плохо прикрыта и оттуда доносился жесткий мужской голос:

— Ну похожа, и что? Настя, мне самому до сих пор плохо, но нашей Адельки больше нет, понимаешь? Девчонка может быть хоть копией тебя, мало ли, сейчас пластическая хирургия так лицо подправить, что родная мать не узнает!

Я бы прошла мимо, но после двух прозвучавших имен остановилась как вкопанная. Что… Что мужчина говорит?!

— Нет, ты не понимаешь! — с отчаянием простонала, судя по всему, Анастасия Калинина. — Дело даже не во внешности… Я просто чувствую, что она моя дочь. Я чувствую, Боря. Как мать. То, что не чувствую к Лешику. Я его люблю, но он не мой. А эта девочка…