Цена твоей любви

Бабуля вновь встрепенулась, бусы звякнули на груди, я посмотрела на сына, тот незаметно уснул на моих руках. Такой трогательный и милый, господи, как же я его люблю.

За него спасибо Жарову, да и за то, что я стала взрослее и самостоятельнее. Но вот увидеть его снова хочется, посмотреть в глаза и спросить напрямую о прошлых делах. Интересно, что ответит? Я как ненормальная жду ту боль, что обязательно будет. Но я переживу, хочу знать.

– Ты, как всегда, обворожительна, несравненная Регина.

– Серёж, это десятый комплимент за поездку, смотри лучше на дорогу.

– На нее смотреть невозможно, когда рядом такая девушка.

Только ненормальной могут не нравиться комплименты, я стала именно такой. Занудой и снобом, которую ничего и никто не удивит, но Сергей начинает надоедать.

Или это все на фоне Жарова и его властных поцелуев?

Да, сердце дрогнуло, не буду этого отрицать. Помню каждую эмоцию и жар, что пошел по телу, стоит прикрыть глаза – и вот его губы на моих.

Вытираю вспотевшие ладони о платье бежевого цвета, длиной до колен, с вырезом лодочкой, открывающим шею и плечи, которое, словно вторая кожа, облегает тело. Все очень скромно, но в то же время сексуально и даже провокационно.

Не знаю, зачем так оделась и кого пытаюсь поразить, но хочу быть непросто милой, но и немного роковой. Наверное, это на подсознании, стараюсь показать себя во всей красе, мол, вот она я, смотри на то, что ты потерял.

Дурость какая.

Сергей берет мою руку, целует, почти не обращаю на это внимания.

– О чем думаешь?

– Хотела тебя попросить, не упоминай Костика при своих родственниках, не хочу лишних вопросов, а они ведь непременно появятся.

– Хорошо, как скажешь, любимая, я и сам не стал бы говорить, это не их дело. Вот и приехали, дом отца.

– Ну, это не дом, а целый особняк.

С интересом рассматриваю большой двухэтажный дом в классическом стиле, словно барское поместье конца восемнадцатого века. Белые колонны, широкое крыльцо, вазоны, цветущие розы. Вот сейчас массивные двери распахнутся и выйдет хозяин в парчовом халате, а к нему сбегутся крепостные.

Странные ассоциации.

– А конюшни нет?

– Есть, как ты догадалась? На заднем дворе.

Угадала, а еще собственный кузнец и несколько сочных селянок в сарафанах, и обязательно свора гончих собак для царской охоты. Что за бред лезет мне в голову?

– Просто предположила, ты ведь неплохо держишься верхом, я видела.

– Ты мне льстишь.

Сергей выходит из машины первым, открывает дверь, подает руку, нас встречает милая девушка, приглашает следовать за ней.

Но внутри дом не удивляет стариной: все стандартно, хороший дизайн, дорогие материалы, темные тона и налет позолоты, но это уже для шика.

– Ну наконец-то, а то думала, мы никогда не поедим.

В просторном обеденном зале накрыт стол, за ним сидит Диана, откинувшись на спинку стула, откладывает телефон и обращает свое внимание на нас.

– И я рад тебя видеть, милая сестренка, прекрасно выглядишь, темные очки тебе очень идут.

Савелий Макарович пристально разглядывает меня, я улыбаюсь, принимая вид милой дурочки. В тылу врага надо приспосабливаться, иначе загрызут.

– Добрый вечер, спасибо за приглашение.

Мы садимся по левую руку от хозяина, Диана сидит по правую, но стул рядом с ней пустой. Я максимально взяла себя в руки, когда заходила в дом, планируя не дергаться и не обращать внимания на Матвея, но его, оказывается, нет.

– Диана, где твой муж? – строгий голос отца семейства. – Ведь сказали быть в определенное время.

– Я не знаю, он мне не докладывает. Это у вас с ним постоянно какие-то дела.

– И сними очки, пожалуйста, ты за столом, а не на пляже.

Диана с неохотой, но делает это, кладет их на стол, смотрит на отца, а потом демонстративно на нас. Здесь все подчиняются строгому отцу. Наверное, на заднем дворе есть место казни и ведро с вымоченными розгами. Интересно, Жаров слушается его так же?

На лице Дианы нет синяков, только припухшие веки и красные, словно заплаканные глаза.

– Сестренка, ты плакала?

– Нет, не дождешься, была у косметолога, реакция на уколы красоты. Рита, а я смотрю, вы совсем недавно увеличили губы. В какой клинике? В Италии, да?

Не хочу доказывать, а уж тем более этой женщине, что я ничего не делала.

– Меня зовут Регина.

– Да, Дина, запомни уже или таблетки попей для памяти. Регине двадцать пять лет, зачем ей какие-то уколы? Она прекрасна и без всего этого.

Диана поджимает губы, смотрит с нескрываемым презрением. Ее отец, глядя на меня, перебирает толстыми пальцами салфетку.

– Да, я думаю, мне еще рано для всего этого, к тому же лучшее средство оставаться молодой – это больше жидкости, меньше прямых солнечных лучей и, конечно, любящий мужчина рядом.

На этих словах позади нас что-то падает, грохот, звон стекла, женский визг.

Все оборачиваются в ту сторону, а я знаю: там Жаров, наверняка наткнулся на прислугу, которая несла поднос с тарелками.

– Простите, Матвей Евгеньевич, – девушка извиняется, всхлипывает, стараясь не заплакать.

– Лариска, у тебя точно руки растут из задницы. Матвей, ты как?