Цена успеха, или Женщина в игре без правил

Достав из сумочки несколько сложенных ксерокопий, я положила их перед Александром и довольно уверенно заговорила:

— Это ксерокопии документов на одно помещение, которое администрация забрала себе за долги.

Сейчас оно опечатано. У меня есть точные сведения, что в самое ближайшее время это двухэтажное здание совершенно по смешной и бросовой цене отпишут одному предпринимателю. Правда, за какие заслуги, непонятно. Думаю, что в этом варианте сыграли определенную роль родственные связи. Другого просто не может быть.

— И чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы это помещение по той же смешной и бросовой цене отписали тебе. Цена действительно смешная. Ты в состоянии ее заплатить, она никак не отразится на твоем кармане, не переживай.

Ты платишь эту цену и отписываешь помещение мне.

— Да ты с ума сошла! Я не смогу это сделать!

— Сможешь.

— Не смогу.

— А я говорю — сможешь. Глава администрации района, на территории которого находится помещение, твой очень хороший знакомый. Сделай все возможное и невозможное, но ты должен выбить это помещение в кратчайшие сроки. О сроках не забывай, потому что время бежит быстро, и на определенном сроке беременности мне уже никто не возьмется делать аборт, а пузо будет расти, словно на дрожжах. Так что времени в обрез. Смотри, иначе будет поздно.

— Люба, это слишком серьезно. Как я могу взять под себя помещение, которое уже отдают родственнику главы администрации? Сама посуди. Какие аргументы я могу привести? У меня их просто нет! Это же нереально!

— Это меня не касается.

— У меня не получится.

— Тогда я буду рожать.

— Даже если мои убеждения кого-нибудь тронут и мне пойдут на уступку, то это обяжет меня на всю жизнь и настроит против меня многих людей. Я не привык забирать из-под чьего-то носа объекты, на которые уже наложил свою лапу другой.

— Саша, ты грузишь меня теми проблемами, о которых я вообще не хочу знать. Они не должны меня касаться.

— Просто ты говоришь нереальные вещи…

— А мне кажется, что я говорю совершенно земные и приземленные вещи. Ладно, не буду вас обоих больше задерживать.

Повернувшись к Александру, я одарила его проникновенным взглядом и язвительно улыбнулась:

— Какое-то несчастное двухэтажное здание в одном из районов Москвы, и мы с тобой расходимся с миром. Я же не прошу у тебя особняк в центре Москвы! Я делаю аборт и полностью исчезаю из твоей жизни. Я никогда тебя не видела, ничего о тебе не слышала и нигде с тобой не встречалась.

При этом я перевела взгляд на ксерокопии документов и, не скрывая надрыва в голосе, спросила:

— Документы оставить или забрать?

— Если я не ошибаюсь, то твое деяние называется шантажом, — мрачно подметил Александр.

— Может быть. Я этого не отрицаю.

— По-моему, за это срок дают.

— По-моему, и за некоторые твои деяния положен определенный срок.

— Вы о чем? — вступила в наши дебаты Вика.

— Саша знает, о чем. О том, что он делает мне помещение, и мы с ним вполне миролюбиво расходимся. И больше не встаем друг у друга на дороге.

С этими словами я направилась к выходу и показала, чтобы Вика немедленно освободила мне проход. Вика отошла от двери и еле слышно сказала:

— До свидания, Люба.

— До свидания. Вика.

— Мне очень жаль, что я пригласила тебя к себе на выставку. Думаю, что мне совсем не стоило этого делать.

— Мне тоже жаль, что все так вышло. Извини.

Я должна идти. Я слишком плохо себя чувствую.

Шампанское выпила, и сразу начался токсикоз.

— Не рано ли?

— Токсикоз у всех начинается по-разному. Все это зависит от индивидуальных особенностей организма. Ну, я пошла?

— Иди. Тебя никто не держит.

Выйдя из комнаты, я громко хлопнула дверью и пошла по шумному залу. У старинной колонны стояла пьяная, покрывшаяся красными аллергичными пятнами от чрезмерной доли алкоголя Татьяна в окружении нескольких женщин и пила очередную порцию алкогольного коктейля, говоря своим подругам всего одну-единственную фразу: «А мой Сашка-то, оказывается, козел».

Почти у самого выхода я столкнулась с женщиной, лицо которой мне показалось знакомым. Увидев меня, женщина заметно смутилась и выронила из рук поднос с хрустальными бокалами, в которых было налито шампанское. Поднос с грохотом упал на пол, женщина извинилась, села на корточки и принялась собирать осколки.

— Полина, здравствуйте.

Я села на корточки рядом с женщиной и попыталась ей помочь, но она тут же Отказалась от моей помощи:

— Прекратите немедленно. Что вы делаете? Вы же гость! Это моя работа. Вика пригласила меня помочь официантам. Она будет ругаться, если увидит, что вы мне помогаете. Мне же за это платят. Я на работе.

— Хорошо. Я не буду. Полина, вы меня помните?

— Нет. — Женщина покраснела. Было видно, что она меня сразу узнала, просто не хотела в этом признаться.

— Но как же так… Я вас помню. Вы домработница Юрия Константиновича. Помните ту ночь, когда вашего хозяина убили? Как Александр труп Галины в багажник положил? Представляете, труп моей подруги так и не нашли. Он куда-то пропал.

— Я вас первый раз вижу. Вы меня с кем-то путаете, — мотала головой женщина и еще больше краснела. — Я не понимаю, о чем вы говорите.