Цена верности: пастырь крови

Иподиаконы, чтецы и алтарники, диаконы, священники и епископы под руководством Великого Понтифика, стали неимоверно могущественны, получив исключительную силу и привилегии, которые казались избыточными. Даже вне Церковного Государства, где все служители алтаря имеют прямую власть, носящий рясу народ обладает исключительным статусом. Свой суд, полное освобождение от налогов, содержание за счёт казны, запрет телесных наказаний, обязанность возносить пожертвования – и многое другое приводило многочисленный народ в состояние недоверия. А учитывая давления церковников, требующих соблюдать непомерные требования, любви не добавляют. Церковь избыточно роскошна – храмы становятся оплотами сокровищ и богатства, в то время, как обычный народ может голодать. Безмерные епитимьи за грех для мирян и снисходительное отношение к грешащим церковникам, вызывали смущение у населения, которое пытались рассеять наставлениями – «тот, кто служит у алтаря святого, имеет свой суд у Бога. Ему стоит всего лишь пару слёз пролить на алтарь и грехи его простятся, и борения демонов супротив него злее, оттого они чаще и падают».

Раздался слабый стук, оторвавший Этиена от размышлений.

– Войдите, – тихо сказал он и поразился тому, кто оказался на его пороге.

В дом, слабо освещённый парой свечами и каминами, вошла девушка. Это красивая рыжеволосая женщина в сером платье, полностью закрывавшем тело, кроме шеи. Она филигранно переступила через животное, чем вызвала его ярое недовольство:

– Ш-ш-ш-ш!

– Тише, Ларс, – потянулся к коту инспектор, но его опередили.

Дама быстро развернулась, провела слегка освещённой мистическим сиянием рукой и кот успокоился. Юноша отметил исключительную высоту чудесной леди, её насыщенно-зелёные глаза цвета изумрудных лугов с двойным зрачком, а так же отточенные слишком заострённые черты лица, словно вышедшие из-под руки верховного небесного ювелира. И, тем не менее, она была прекрасна. Ранее её не удалось разглядеть, но теперь Этиен мог полностью насладиться её красотой.

Она протянула руки к пушистому животному, взяла успокоившегося котика удлинёнными пальцами и положила себе на колени, когда села на небольшой скрипящий стульчик.

– Я хотела сказать тебе – «спасибо», за то, что ты спас меня от того идиота, – раздался звучный мелодичный голос.

– Не за что. Я был только рад тому, что смог остановить насилие, – улыбнулся парень, с изумлением смотря на то, как девушка гладит кота. – Но как ты меня нашла?

– Знакомая рассказала. Она узнала тебя. Вы вместе с ней разговорились недавно на церковной службе, и ты поведал ей, где живёшь.

– Люссия, правильно?

– Да… но моё истинное имя – Люссиэль, – ярко-алые насыщенные губы украсила улыбка.

Этиен понял, какой расы этот «цветок». Он протяну к ней руку и убрал прядь шелковистых волос, втянув носом приятный аромат фиалковых духов. Его глаза наслаждались видом прямых острых, чуть-чуть оттопыренных ушей, слегка раздвоенных на конце.

– Эльфийка, – изумился инспектор, услышав какой-то шорох за окном, но всё его внимание мистическим образом приковала к себе Люсси. – В Церковном Государстве? Да ещё и в публичном доме?

– Это печальная история, – прекрасная гостья заметила нарезанный сыр, а парень подметил её голодный взгляд.

– Бери.

– Моя мать приплыла в Штрффаль, спасаясь от преследования на родине. Она должна была стать помощницей спиритофора9 при храме Духа. Её готовили, блюли девственность… но она оказалась беременна мной, – обворожительная особа усмехнулась, съев кусок сыра. – Она никогда не рассказывала мне об отце. Это было её тайной. И ты сам понимаешь – всё детство мы жили практически впроголодь. Из богадельни мы смогли выбраться в ветхое жильё, когда местный диакон ходатайствовал пред епископом том, чтобы нас признали горожанами. Знаешь, мой милый защитник, матери пришлось… отдать семейную реликвию, чтобы он пошёл на это.

– Да, – грустно произнёс Этиен. – Не самая светлая страница.

– Мать рано заболела. Практически зверские условия работы на полях землевладельца подкосили её здоровье. Как раз мне было четырнадцать лет… ну и чтобы выжить… ты понимаешь, – она опустил голову, филигранные пальцы коснулись блеска у глаз.

– Хорошо. Тебе не нужно продолжать. Я всё понял.

Двое были бы рады продолжить разговор, но спокойствие было разорвано пронзительным криком:

– А-а-а!

Этиен не стал медлить. Он схватился за рукоять своего бастарда и выбежал на улицу, едва не вынеся хлипкую дверь. Железный меч заискрился, покрылся паутиной электричества. Пространство наполнилось щекочущим запахом озона.

То, что он увидел, являлось картиной ужаса, невозможного действия. Народ, крича и вопя, разбегался от существа, которое ранее было человеком – нищим. Жёлто-фиолетовая туша, покрытая мясистыми наростами, в лохмотьях и рванье, неуклюже перебирая ногами, выперлось на улочку. Буйный мертвец поднял распухшие руки и потянулся за визжащими людьми, разинув чёрную пасть, исторгающую ощутимое зловоние.