Цена волшебства

Танька представила себе Ментовского Вовкулаку в парадной майорской, нет, лучше сразу полковничьей форме, фуражке – и наморднике! Не выдержала, захохотала. И тут же огребла крепкий подзатыльник.

– Смешно ей! Нашла над чем смеяться! – злобно процедил знакомый голос. Мигом вернувшись в человеческий облик, майор поднялся с четверенек.

Дама помотала головой, будто муху отгоняла, и уставилась на оборотня широко распахнутыми глазами:

– Мужчина, вы откуда? А собачка где?

– Собачка! – лязгнул клыками майор. – Юноша ваш, который чуть не загрызенный, куда делся, вы, защитница?

Дама обернулась. Позади никого не было.

– Смотался, трус паршивый! – рявкнула Ирка. – Сейчас я его! А ну ко мне! – непонятно кому крикнула Ирка.

Впрочем, сразу же стало ясно – кому. Швабра вырвалась из рук уборщицы и легла Ирке в подставленную ладонь. Мазок полетного зелья по запястьям, и Ирка вскочила на щетку и взмыла к потолку. Одинаково зажмурившись и хватаясь за сердце, холеная дама и бабка-уборщица сползли по стене.

– Где он? – прокричала Ирка. – Ищи его, майор, ищи!

– Совсем меня за Жучку держат! – возмутился майор. – Одолжи ножик, пацан! – выхватив у Богдана из-за пояса двухлезвийный кинжал, майор кувыркнулся через него, и вот уже, припав носом к следу, громадный волк помчался в погоню.

Лихо гикнув, Ирка штопором ввинтилась в воздух… и погнала вслед за волком, ловко закладывая виражи на коридорных поворотах.

– Весь пол ножами истыкали, – укоризненно покачал головой Богдан и бережно вытащил кинжал из линолеума. – Как-то мы неаккуратно со здешним имуществом.

– И вообще – чересчур много крику и беготни, – неожиданно согласилась Танька. – Вот чего за ним гнаться, спрашивается?

– А ты что предлагаешь, пускай сматывается? – воинственно вопросил Богдан. Даже если Танька была согласна с ним, то уж он с Танькой соглашаться никак не желал.

– Конечно, пускай, – опять невозмутимо согласилась Танька. – Далеко все равно не убежит. – И она вытряхнула в глубь коридора небольшой самодельный пакетик сушеной травы и пожелала: – Кольцом тебе дороженька, Серега!

– Чего мусоришь! – слабо вскинулась приоткрывшая один глаз уборщица. И тут же опять зажмурилась, потому что у Таньки за спиной послышался топот ног и свист рассекаемого воздуха.

Девчонка обернулась. Дорога кольцом неизбежно привела беглого программиста обратно к юной ведьме. Ошалевший парень мчался, не разбирая пути. Следом неслась Ирка на швабре и стлался громадный волк. Серега оглядывался на бегу, безумными глазами вглядывался в своих необыкновенных, невозможных преследователей, из горла его вырывался тоненький, отчаянный визг:

– Не бывает! Не верю! Ведьмы! Оборотни! А-а-а!

Хрипло, загнанно дыша, Серега пробегал мимо Таньки… Она вытянула ногу и носком кроссовки зацепила его за щиколотку.

Вскинув руки, парень рухнул, растянувшись на полу. Попытался подняться. Но сверху, впечатывая подметки ему в спину, спикировала Ирка, а на плечи в длинном прыжке обрушился оборотень.

– Держи его! Вяжи! Крути! – клубок тел прокатился по коридору, а когда распался, Танька захохотала снова.

Две пары наручников сковывали Серегу по рукам и ногам, а сквозь наручники была пропущена швабра. Серега болтался на ней, точно жертва людоедов в кино.

– Во смешливая! Швабру покажи, и то ржет! – пожал плечами вернувшийся в человеческий облик майор. – Чего такого? Удобно же! Я спереди, сестренка и пацан сзади – ну, взяли, поволокли!

Ирка с Богданом и майор подхватили швабру с двух концов – Серега слабо вякнул, провисая – и, гордо волоча «заполеванную» добычу, пошли к Иващенко.

– А хвосты за вами кто подбирать будет? – вслед спросила Танька.

Ирка и майор дружно глянули себе через плечо и ниже. А потом в один голос объявили:

– Какие еще хвосты? Никаких хвостов!

– Да я, собственно, вот их имела в виду, – несколько растерянно пояснила Танька, кивая на дамочку с папкой и бабку-уборщицу. – Видели они чересчур много: превращения, полеты. Наверняка трепаться начнут.

Вовкулака оценивающе поглядел на пребывающих в полуобмороке женщин и буркнул:

– Да, проблемка! За раз я ее, пожалуй, и не решу. Тем более я обедал совсем недавно.

– Так, идите! Идите себе к Иващенко, – тут же заторопилась Танька. – Сама разберусь. Идите, идите, не задерживайтесь.

Процессия скрылась из виду, и лишь тогда Танька облегченно вздохнула.

– Решит он! У, волчина! – пробормотала она и наклонилась к нежеланным свидетельницам. Обе чуть приоткрыли глаза и снова испуганно зажмурились, увидев нависшее над ними лицо девчонки. – Вроде не такая я и страшная! – слегка обиделась Танька. – Что же мне с вами делать? – Вдруг она радостно прищелкнула пальцами: – Знаю! – и она тихо-тихо, едва слышно запела: – Ой ходыть Сон по улонци, в билесенький кошулонци… – Дыхание женщин стало ровным, безмятежным. А Танька все тянула: – Слоняеться, тыняеться, до памъяти торкается. Ходи, Сонку, в колисонку, прыспы нашу дытынонку, хай спыть, не трындыть, що бачыла – забудыть, що помъятае – за сон мае… Вот так!

У стены, прямо на полу, безмятежно смежив веки, спали деловая бизнес-леди и бабка-уборщица.