Цена вопроса. Том 2

Кабинет тоже был небольшим, все стены заставлены стеллажами с книгами и папками, стол завален бумагами. Сразу видно, что «кабинет» в этом доме — не красивое слово, а место, где постоянно работают. За столом сидел немолодой мужчина с морщинистым лицом и маленькими, очень живыми блестящими глазками. На кожаном диванчике напротив стола — еще один мужчина, на вид — чуть постарше Большакова. Обоих Константин Георгиевич видел впервые, но понял, что Прончев — тот, что постарше. Второй десять-пятнадцать лет назад был слишком молод, чтобы удостоиться чести быть одним из кураторов программы, которую опекали и поддерживали на правительственном уровне.

Прончев легко поднялся — буквально вскочил из-за стола, вышел навстречу, протянул руку. Большакова он слушал не долее минуты, после чего сказал:

— Я знаю, Константин Георгиевич. Помните, в далекие-далекие времена был такой полуприличный анекдот о тарифах в публичном доме?

У Большакова от изумления прервалось дыхание. Какая связь между желанием вороватых чиновников подмять под себя программу и тем анекдотом? Хотя… Анекдот и вправду был милым: «Тарифы публичного дома: общение с девушкой — 5 долларов; наблюдение за общением с девушкой — 15 долларов; наблюдение за наблюдающим — 50 долларов».

Так вот оно что…

— Вы из тех, кто платит пятьдесят долларов? — спросил он.

— Совершенно верно. Но не совсем. Я отошел от дел. Вернее, перестал принимать активное участие, занялся другими вопросами. Теперь я осуществляю функцию консультанта, иногда — координатора, но не более того. Программа была слишком ценна, чтобы ее можно было бросить. Поэтому мы постоянно наблюдали и за вами, и за теми, кто наблюдал за вами с целью воспользоваться результатами вашей работы. Правильно ли я понял, что у вас есть новое представление и новые идеи о развитии программы?

— Да.

— Тогда прошу знакомиться, — Прончев сделал жест в сторону сидящего на диване мужчины, — вот человек, который обеспечит вам нужную поддержку.

Мужчина поднялся с дивана, протянул Большакову руку:

— Дзюба Виктор Евгеньевич.

Он неожиданности полковник слишком сильно стиснул протянутую руку. Ему даже неловко стало. Дзюба… Те же невероятной голубизны глаза, только волосы не рыжие, а совсем белые, седые.

— Капитан Дзюба…

— Да, это мой сын. Я надеюсь на вашу сдержанность, Константин Георгиевич. Роман не должен знать. Но я рад, что нам с женой удалось вырастить парня, который занял свое место в программе. Итак, приступим…

Октябрь 2016 — июнь 2017 гг.

Конец