Цена возвращения

Ну и что на это возразишь? Ничего. Но оружие наточено как надо, молодое тело привычно к дальним переходам, а значит, жизнь прекрасна! Как вон та девица, что поставила на землю полное ведро, смахнула со лба пот и с улыбкой посмотрела на караван. Точнее — на одного молодого человека, на кого же еще? Эх, задержаться бы здесь, да рассказать ей о трудных подвигах юного героя! А потом…

— Поль, не отставай, — раздался резкий голос Элис. Чуть более резкий, чем обычно. Ревнует?! Вот было бы здорово!

Что же, вперед, вперед по пыльной дороге под ярким весенним солнцем. Любуясь на окрестные поля, потом наплевав на окрестные поля и, наконец, когда пот из-под шляпы чуть не ручьями покатился за шиворот, прокляв и поля, и леса, и эту чертову пыльную дорогу, ведущую, по-видимому, в бесконечность.

День-ночь, день-ночь, мы идем по Африке. День-ночь, день-ночь, все по той же Африке. Пыль-пыль, пыль-пыль от шагающих сапог… Откуда он знает эту песню? Ах, да, как-то пел ее Жан. Тогда — Ажан, ныне — виконт де Камбре, до которого надо еще дойти.

Мой бог, дай сил, чтобы не сойти с ума, Я здесь забыл, как зовут родную мать. Здесь только пыль, пыль, пыль от шагающих сапог, Отдыха нет на войне солдату.

Короткая остановка в Верне, скорый перекус и снова вперед, вперед.

Я шёл сквозь ад восемь дней и семь ночей. Там нет ни огня, ни жаровен, ни печей. Только пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог, Отдыха нет на войне солдату.

Что?!

Из густых придорожных кустов грянул залп. Шедшего рядом охранника тяжелая мушкетная пуля, как курчонка, снесла с дороги, швырнула на обочину. Кто-то завопил от боли, кто-то от страха и растерянности. Де Сент-Пуант смог только сжать руку идущей рядом Элис и замер, не в силах не то, что драться — даже просто бежать, наплевав на долг охранника, на свои обязательства.

Из тех страшных кустов уже бежали мужчины, вооруженные кто ржавой шпагой, а кто и просто крестьянским дрыном, полезным в хозяйстве и удобным в молодецкой схватке против пусть и умелых, но неорганизованных бывших солдат, из которых больше половины или убиты, или корчатся на разбитой телегами пыльной дороге.

А он все стоял растерянный, отчетливо понимая бессмысленность сопротивления.

Их спас Аблемарл. Схватил обоих за руки, рванул за собой.

— Бежим, спасаемся! Здесь все кончено.

Глава 30

И они побежали. Спаситель, как же они бежали! Быстрее ветра, быстрее пули!

Но их догнали. Точнее — догнал. Хозяин обоза, низенький, толстенький, он мчался на своих коротких ножках, не разбирая пути, перескакивая мелкие ямы, проламываясь сквозь редкие кусты, словно пестрое кругленькое ядро.

— Постойте, меня подождите!

Не сразу, но Аблемарл остановился. Уже когда купец почти подбежал, граф вытянул руку, останавливающе подняв ладонь.

— Стойте. Все стойте, давайте передохнем.

И в этот момент из недалекого кустарника прозвучали еще три выстрела. Две пули просвистели рядом с де Сент-Пуантом, а одна попала в бок купцу, прошила насквозь, вынося с собой кровь и куски мяса.

— Бежим! — вновь скомандовал Аблемарл.

Впрочем, мог и не командовать — молодые люди сами рванули к недалекому лесу. Графу оставалось лишь догонять. Хромая, скрипя зубами, стараясь не упустить из виду.

Добежали до леса, и дальше, вперед. Вглубь, в чащу. Де Сент-Пуант лишь автоматически отметил, что солнце светит в левый глаз.

Остановились… да кто знает, когда остановились. Рвется из груди сердце, усталость сводит натруженные ноги, не хватает воздуха, мелкими ветками в кровь исхлестаны лица. Может быть, это длилось час, может быть — два, может быть — десять минут.

Вот, наконец, залитая солнцем поляна. Тепло, светло, мягкая трава, в которой белыми, желтыми и фиолетовыми вспышками мелькают первые подснежники. Все, сил больше нет.

Трое свалились, глядя вверх, в голубое небо. Такое чистое, такое равнодушное. К усталости, к боли, к смерти. Ему все равно, оно прекрасно несмотря ни на что.

Руки сами по себе ощупывают траву, находят листья кислицы и дикого лука, тянут из в рот. Их много, они помогут прийти в себя, хоть как-то восстановить силы.

Судя по солнцу, путешественники пролежали около часа, когда Аблемарл скомандовал подъем. Именно скомандовал, словно солдатам. И это тоже успокоило — если есть командир, то не надо волноваться, не надо думать. Выполняй команды, и все будет в порядке. Ему, командиру, виднее.

— Идем параллельно кромке леса, ищем хоть какую-то дорогу. Туда, — он показал рукой.

— Туда, — де Сент-Пуант показал немного в другую сторону. — Мы пришли оттуда. — Снова показывает, но уже в другую сторону. И вовсе не в ту, откуда они вошли на поляну.

— Умеешь ориентироваться в лесу? — спросил Аблемарл.

— Хорошие учителя были.

— Тогда и веди. Идем на север. Первым делом ищем дорогу. Потом — какого-нибудь селянина, который объяснит, где мы находимся и что здесь вообще происходит. Или ты уже знаешь?